И в этот момент самому старому японскому кораблю с практически выбитой артиллерией едва не удалось поквитаться за гибель своих собратьев. «Чин-Иен», который все уже сбросили со счетов, вышел из-за мыса, где он до поры прятался, и бросился на русский броненосец. На «Николае», увлеченном расстрелом крейсеров, не сразу заметили новую опасность, а когда наконец увидели, расстояние было уже не более десяти кабельтовых.
Почти за сорок лет до описываемых событий во время очередной итало-австрийской войны случилось сражение при Лиссе. Артиллерии противников не удалось тогда добиться успеха, после чего австрийский адмирал Тегетгоф повел своего флагмана на таран. Его затея увенчалась успехом, после чего умами многих военно-морских деятелей прочно овладела пришедшая из глубины античности таранная тактика. По иронии судьбы и «Чин-Иен» и «Николай» были построены как раз с учетом этой тактики и имели сильный носовой залп. Оборотной стороной этой особенности был слабый огонь в корму, причем на русском броненосце с ним было особенно плохо. Теоретически туда могли стрелять кормовые шести- и девятидюймовки, но мертвый угол все равно был очень велик. Оборачиваться к противнику, чтобы ввести в дело остальную артиллерию, означало подставить борт под удар, и Смирнов приказал дать самый полный ход, на который его старый броненосец только был способен. Разогнать махину водоизмещением в десять тысяч тонн дело совсем не простое, но, к счастью, еще более древний «Чин-Иен» тоже был плохим ходоком. Все же дистанция между ними неумолимо сокращалась, а попытка поразить японца из казематных орудий не увенчалась успехом. Тогда русские артиллеристы не нашли ничего лучшего, как прикатить по палубе десантные пушки системы Барановского и открыть огонь из них. Их маленькие снаряды не могли, разумеется, нанести повреждений бывшему китайскому броненосцу, но бездействовать, ожидая неминуемого тарана, было совсем невмоготу, и палубу противника буквально засыпала шрапнель вперемежку с гранатами.
Между тем «Николай», постепенно разгоняясь, неотвратимо приближался к проливу Бобра. Русским морякам было известно, что тот перегорожен минами, но их расположения они не знали. Положение спас Рощаковский, буквально силой оттолкнувший рулевого и направивший броненосец рядом с островком Суи-ли-дао в замеченный им во время наблюдения проход. Днище старого корабля несколько раз зловеще проскрежетало по грунту, но, к счастью, им все же удалось пройти невредимыми. Расстояние между врагами, к тому времени сократившееся до минимума, начало медленно увеличиваться. В этот момент японцы вспомнили, что их башни хотя и заклинены, но пушки все же заряжены и можно попытаться хоть так достать ненавистного врага. Залп из левой башни стал полной неожиданностью для русских моряков. Один из снарядов все же пролетел мимо, а второй ударил прямо в адмиральский балкон, полностью разворотив его и все смежные с ним помещения. Это и стало самым серьезным повреждением старого русского броненосца в том памятном бою. К счастью, ни машины, ни винты его не пострадали, и «Николай» медленно, но верно отрывался от своего противника, которого уже поджидали русские крейсера и миноносцы.