– Язычница не язычница, а его высочеству вместе с нами служит, значит наша. Эй, Ваньша, ну-ка метнись за девкой!
Кофишенк не понаслышке знавший, что Архипыч возражений не терпит и скор на расправу, тут же, не чинясь, кинулся исполнять распоряжение и вскоре привел семенящую девушку. Та сразу поняла, что от нее хотят, и, поблагодарив поклоном, тут же присела с краешку.
– Ну, теперь можно, – удовлетворился старый матрос и, подняв стопку, с чувством произнес: – Давайте выпьем за то, что все пока благополучно. Все добрались, все живы-здоровы, и за то, чтобы и дальше так было!
Все присутствующие, кроме Ваньки и девушки, чинно выпили и взялись за еду. Некоторое время ели молча, но когда первый голод утих, Прохор, довольно улыбаясь, проговорил, обращаясь к повару:
– Эх, где только столоваться не приходилось, а лучше тебя, Федор, никто не готовит!
– Это верно, – поддержал его Архипыч, – Федька свое дело знает! Одначе надобно это дело попридержать. Я говорю, роскошествовать поменее!
– Чего это, – отозвался с набитым ртом лакей, – али тебе больше всех хозяйское добро жалко? Я чаю, не обеднеют!
– Дурак ты, Семка! – не раздумывая, отвечал ему старик. – Жизни не нюхал, а туда же! Оно, конечно, на харче великих князей не разоришь, а только понимать надобно, что вокруг война и Артур, стало быть, уже на осадном положении! А ну как осада и впрямь начнется?
– И чего? Ну, чуть дороже будет, делов-то!
– Сказано дурак! Это хорошо, если чуть дороже, а ежели совсем ничего, ни за какие деньги не будет?
– Это как?
– А вот так! Хлебнешь тогда с шила патоки, так увидишь.
– А ведь Архипыч дело говорит, – поддержал старика обычно не встревающий в разговоры повар. – Запас-то у нас и впрямь не велик.
– И что же делать будем? – осознал проблему Прохор.
– Ну, как чего, перво-наперво прикупим какой ни есть провизии, что храниться может. Консервов там всяких, круп, сала… за деньгами-то ты у нас следишь, вот и расстарайся.
– Свинью надо купить, – задумчиво произнес Федор Михайлович, глядя на своих собеседников.
– Какую еще свинью?
– Пожирнее, чтобы засолить можно было. Если и впрямь прижмет, то и солонина за венскую ветчину пойдет.
– Ну, уж нет, – возразил с брезгливой физиономией лакей, – я в мясники не нанимался!
– А тебя никто и не заставляет, – усмехнулся Архипыч, – раз город на осадном положении, то скоро всем статским лбы забреют. Возраст у тебя подходящий, пойдешь в армию, а там тебя ротный командир накормит.
– Это как же, – чуть не поперхнулся Семен, – нет такого закона, чтобы людей хватать, да на службу! Нешто Алексей Михалыч не заступятся?