– Да понял я, понял!
В полуразрушенном доме ничего, заслуживающего внимания, не оказалось, стали пробираться вдоль домов по улице. Квартала через два стала слышна пулемётная стрельба, поближе подобрались. На перекрёстке улиц вкопана танковая башня. Немцы для усиления ДОТов применяли вкопанную бетонную коробку, на которую водружали башню с подбитых танков, своих и русских. Башни на танках всегда имели мощную броню, толще, чем на корпусе. И разбить такой ДОТ было не просто, только бронебойным снарядом из пушки. Но попробуй ещё пушку подкатить на дальность прямого выстрела.
– Копейкин, за мной!
Забрались на третий этаж кирпичного дома. Крыши уже нет, под ногами куски бетона, битый кирпич. На уровень третьего этажа ствол пушки или пулемёта в башне танка не поднимается, не приспособлен танк для городского боя, ему манёвр нужен, скорость, в городе танку тесно, обзорности никакой.
– Копейкин, занимай позицию у окна, долбани по башне!
До башни рукой подать, но неудобно, вниз стрелять надо, высунувшись почти по пояс. Не подвёл Копейкин, прицелился, выстрелил. После подрыва гранаты башня подпрыгнула, скособочилась, потянулась струйка дыма.
– Вперёд, славяне! – закричал Илья.
Сам сбежал вниз с этажа, ринулся по улице, прижимаясь к левой стене. Так удобнее контролировать правую сторону улицы. Копейкин бежал у правой стороны и осматривал дома слева. А ещё и пехотинцы продвигались. Их взводный, молодой лейтенант, к Илье подобрался.
– Как твоя фамилия, старшина?
– А зачем?
– Отметить хочу. Молодец, здорово действовал.
– Сафронов моя фамилия, из разведроты.
Лейтенант ещё что-то сказать хотел, но недалеко взорвалась мина. Её услышали на подлёте, упали на тротуар, осколки ударили по стенам, осыпали кирпичной пылью. И слышно, как воет вторая мина. Илья вскочил с асфальта, рванул в подъезд. Только вбежал, взрыв. Илья выглянул, крикнул:
– Копейкин, жив?
– Жив!
Копейкин с тротуара поднялся, весь в пыли, серого цвета и лицо и обмундирование, откашливается и отплёвывается.
Наши войска продвигались быстро. Немцы не ожидали, что РККА окружит Минск, причём прорыв будет стремительным. Потому город к обороне приготовить, по большому счёту, не успели. Кое-где установили бронеколпаки или танковые башни, но серьёзных укреплений не было. Поэтому уже к 7.30 утра отдельные подразделения Красной Армии добрались до центра города, а через два часа весь Минск был взят. Стремительным ударом, с малыми потерями. А немцы потеряли 70 тысяч убитыми и 35 тысяч пленными. Наши командиры научились планировать и осуществлять большие войсковые операции, перестали бояться брать на себя ответственность, стали беречь личный состав. А промышленность насытила войска хорошей боевой техникой и боеприпасами. Как итог – блестящие победы.