Там действительно была какая-то странная изгородь. Она шла сверху из леса, спускалась по косогору вниз через гальку и клочки фукуса, уходила в море и скрывалась под водой. Состояла она из одной планки на столбиках. Маурер заколебался, стоит ли заходить за нее, а вдруг там какое-нибудь минное поле? Они стояли на совершенно пустынном берегу. На километр во все стороны не было видно никаких признаков человека. Даже полей не было: западная окраина, Голый Берег, если хотите. Единственным населенным пунктом здесь был их лагерь, но место его как раз и было выбрано с учетом, что ландшафт тут пустынный. Архитекторам так осточертела архитектура, что они предпочли эту пустошь и ночевали в палатках. Что же могла значить эта изгородь? Что она огораживала и от чего? Что было по одну сторону и что по другую? По какой стороне не следовало ходить? Может, по обе стороны? Может, следовало ходить только по границе? Маурер было подумал, что надо бы пройти вглубь берега вдоль загородки, тогда, может, что-нибудь прояснится. Для овец, наверно, объяснил он небрежно. А почему она в воду уходит? — спросила женщина. Ее полные сочные губы разошлись в улыбке. Чтобы овцы не уплыли, пояснил Маурер, они отлично плавают. Он был горожанин и никогда не видел, чтобы овцы плавали, но было очевидно, что овцы плавают. Ему запомнилась одна фраза из какой-то книги: женщины погнали овец купаться. Чтобы женщина не спросила еще чего-нибудь, Маурер притянул ее к себе и начал целовать. Женщина так широко раскрыла рот, как Мауреру в жизни не приходилось видеть. А рот у нее и так был большой. Это была зрелая женщина. Маурер подумал, что возьмет ее. Он остановился, чтобы перевести дух, а женщина бросилась бегом вверх на гору. На бегу она обернулась и крикнула игриво: лови! В лес зовет, удрученно подумал Маурер, не слишком ли у нее все быстро, может, не стоит жениться? Он схватил спиннинг и побежал следом. А она, смеясь во весь свой большой рот, уже скрылась в лесу. Маурер шел следом среди деревьев, но где она там в сумраке, не было видно. Были какие-то белые грибы с восковым налетом, целая куча. Таких грибов Мауреру никогда брать не приходилось. Тут она выскочила из-за елки и прыгнула ему на спину. Она была крупная, плотная, и Маурер закачался под ее тяжестью. Вези, прошептала она, я хочу на тебе покататься. Куда? Вдоль загородки, посмотрим, что там есть, потребовала всадница. Таща женщину на спине, Маурер пошел по опушке. Изгородь вела в лощину, потом снова на взгорок. Сам Маурер опять увидел грибы, но наклоняться, чтобы их разглядеть, не было возможности. Еще ужасно мешал спиннинг, цеплявшийся за кусты ольшаника. Потом они шли по болотине, потом опять наверх.