, что каждый батрак, проживший на территории города два года, становится свободным и помещик уже не имеет права требовать его возвращения. Они уехали оттуда. Они оказались на территории, на которую законы королевы Кристины не распространялись. Маттиас больше не зажигал огней. Лес поредел,
начались поля. Справа был длинный темный свинарник, рядом силосная башня. По низинам растекся туман, сено убрано, ячмень в скирдах,
слева проселок. Прежде чем на него свернуть, Маттиас оглянулся назад, но огни еще не появились. Затем свернул на проселок, и Кристина не спросила, зачем он это делает. Скоро показался старый провалившийся деревянный мост. Перед мостом Маттиас остановил машину. Сердце у него колотилось так, что пульс отдавался в ушах. Лицо залило потом, когда он увидел открывшуюся перед ним картину. Крутая кирпичная стена обрывалась прямо в реку. Он не знал, что это стена старой винокурни на бывшей мызе. Белый дом на другом берегу реки был когда-то мельницей. Она уже давно не работала, а мельник умер от чахотки. И этого Маттиас тоже не знал. Он не знал ничего. Он приказал Кристине выйти, развернул колеса по направлению к стене, поставил на первую передачу, выжал сцепление и выскочил из машины опять как в фильме. И сам удивился тому, что произошло:
брошенная машина выползла на берег, покачиваясь, урча, как старый одинокий медведь, остановилась, будто колеблясь, когда передние колеса нависли над рекой (Маттиас испугался было, что машина так и застрянет на брюхе), послышался плеск падающих в воду кирпичей,
и машина, неуклюже перевалившись, рухнула с высоты примерно трех метров в реку. Мотор, уткнувшись в илистое дно, проурчал напоследок и заглох, только зад машины остался беспомощно торчать из воды. Маттиас ощутил, как у него странно екнуло и напряглось в животе. Как будто он опять стал маленьким мальчиком и снова играет с соседской девочкой в бандитов (партизаны против немцев, истребительный батальон против лесных братьев, краснокожие против бледнолицых). Было слышно, как вода, булькая, заливает через щель в окне кабину (yes, for Maria). Маттиас сел на землю. Его пальцы коснулись сухого, перемешанного с галькой песка, подорожников, лютиков. Потом он услышал тихую музыку. Нежный женский голос пел по-русски под гитару. Откуда исходила эта песня, печальная, хватающая за душу? Сверху, с неба? Или в реке пели русалки? Скорее последнее. Пока они ехали, Маттиас ни разу не слышал, чтобы в машине играло радио. Или он сам был настроен по-другому, что не слышал музыки? Или во время падения радио включилось само собой? Во всяком случае эта женщина пела сейчас под водой, но, видимо, это ненадолго — вода скоро должна просочиться в катушки, растворить клей и отсоединить усилитель. Но пока женщина еще пела. Маттиас обернулся, увидел силуэт Кристины. Поднялся. Времени было полпервого. Нельзя было слушать русалок. Надо было уходить.