После выпускного вечера Оля позвонила к учительнице и попросила ее:
— Тамара Федоровна! Можно я буду к вам приходить и общаться по-прежнему?
— Приходи, Оленька, — отвечала Тамара, — пять минут у меня для тебя всегда найдется.
— Пять минут?! — закричала Оля. — Пять минут?! — и бросила трубку.
С учительницей все было кончено. Оставался учитель. С букетиком цветов в руках Оля пошла ему отдаваться.
Они встретились по дороге.
— Здравствуйте, Борис Константинович. Я как раз иду к вам! — обрадовалась ему Оля.
— Идемте, — улыбнулся Борис Константинович.
Они дошли до его подъезда. Борис Константинович остановился, взял у Оли букетик и сказал:
— До свидания, Оленька! Спасибо, что проводила.
С учителем тоже было покончено. Оля решила топиться. Ее спас какой-то парень и тут же повел к гипнотизеру.
То ли Олю хорошо загипнотизировали, то ли просто она повзрослела и изменилась, только стала она после этой истории одной из самых известных проституток в городе.
А на баяне она играла по-прежнему, но уже не Баха и не классическую музыку, просто подрабатывала аккомпаниатором в танцевальных коллективах. Я к тому времени уже с ней не дружила.
А недавно на троллейбусной остановке я встретила Тамару Федоровну. Она почти не изменилась за двадцать лет. Кочерга кочергой.
— Тамара Федоровна, здравствуйте, вы не узнаете меня?
Она близоруко щурилась и не узнавала.
— Я Инна Бичман. Помните такую?
По имени и фамилии она меня узнала.
— Как же, как же, вы были одной из лучших моих учениц. Что вы сейчас делаете? Кем работаете?
— Работаю библиотекарем. Пишу понемножку. Вот недавно сборник стихов у меня вышел.
— А, — равнодушно протянула Тамара Федоровна и стала возмущаться ценами на клубнику.
Мне вдруг стало ужасно обидно. Обидно не за себя, обидно за Олю.
«Тамара Федоровна, вы помните Олю? — хотелось мне спросить ее. — Она ведь вас любила так, как, может быть, после любить разучилась».
Но я, конечно, ни о чем ее не спросила, и зачем ее было спрашивать об этом, если цены на клубнику были немыслимо высоки. Да и, собственно, кто такая мне Оля, чтобы вспоминать и вспоминать о ней?
История про моего мичмана, наверное, всем уже поднадоела, но на всякий случай расскажу еще раз, вдруг кто не слышал.
Я тогда в политехе училась, и летом нас на практику послали в Севастополь. Как-то прихожу я на переговорный пункт и замечаю, что какой-то тип в морской форме вытаращился на меня. Я присматриваюсь и вдруг соображаю, что это Пашка Стороженко. Мы с ним вместе учились в политехе. У нас была нежная дружба, а потом нежная переписка, когда его забрали в армию. Правда, как мужчину я его никогда не воспринимала. И вот этот Пашка, повзрослевший, возмужавший, сидит на переговорном пункте в Севастополе и вовсю глазеет на меня. Я подбегаю к нему: