— Он очень помогли мне в трудные времена, — ответила Янтарь Малте.
— Вижу, с последней нашей встречи жизнь потрепала тебя, — осторожно заметила королева. — Мне очень жаль, что ты ослепла. И я не знала, что ты так часто общалась с драконами, что тоже изменилась.
В этой фразе застряла целая телега вопросов. Я ждал.
— Я обещала поделиться своей историей, когда приехала, и ты терпеливо ждала. Давайте же закончим с едой, и я все расскажу.
И не только мне в тягость оказалась эта тактическая задержка.
Остальная часть ужина прошла спокойно. Лант говорил немного, и только благодаря и похваливая еду. Я вряд ли сказал больше него. Часто я чувствовал на себе оценивающий взгляд Рэйна и старался вести себя как принц династии Видящих, совсем не представляя, в какую историю Янтарь успела втянуть нас.
По окончании ужина слуга убрал со стола, принес бренди и бокалы, и предложил на выбор несколько сортов чая со специями. Бренди оказалось из Сенседжа, и я расценил это как любезность. Я с удовольствием и искренней благодарностью взял маленький бокал.
Только Рэйн собрался что-то сказать, как распахнулась дверь и вошел хрупкий старый Элдерлинг. Он двигался медленно, помогая себе тростью и держась за руку слуги. Тяжело дыша и осторожно переставляя ноги, он подошел к столу. Его волосы были такими же золотыми, как у Малты, а нарост такой же голубой, как у Рэйна. И все-таки меня крайне поразили звонкие слова королевы.
— А вот и Фрон, зашел пожелать нам спокойной ночи.
Янтарь не могла видеть, но, возможно, слышала дыхание Фрона и его нерешительные шаги и то, как он опустился на стул. Слуга наклонился, спрашивая, что ему налить, бренди или чай.
— Чай. Пожалуйста.
Слова разделялись тяжелым вздохом, и даже голос выдавал его. Я еще раз присмотрелся к нему. Синие глаза, серебристо-синий нарост — он выглядел вычурно и сказочно одновременно. Все это казалось не случайным, узоры на его лице и обнаженных руках были хорошо продуманными и изящно исполненными, как окраска шерсти котенка. Но пурпурный оттенок его пыхтящих губ и темные круги под глазами не имели ничего общего с этой окраской. Фрон. Сын Малты. Не старик, а молодой парень, одряхлевший из-за болезни.
Малта подошла к сыну и протянула руку в нашу сторону:
— Принц Фитц Чивэл, лорд Лант, леди Янтарь, позвольте представить нашего сына, Ефрона Хупруса.
Я встал, сделал два шага и поклонился ему. Приблизившись, я очень остро почувствовал его Уитом. Он протянул мне руку и удивил меня, сжав мое запястье в пожатии воина, но я вернул ему это приветствие.
В тот момент, когда моя рука коснулась его кожи, сознание мое странным образом раздвоилось. Я никогда не испытывал такого. Мне это было неудобно, но, похоже, он даже не подозревал об этом. Дракон и мальчик, мальчик и дракон заполнили мои чувства, да так, что я еле устоял на ногах. И вместе с этим раздвоением чувствовалось что-то неправильное, совершенное неправильное в его теле. Он был слаб, задыхался, его мучили голод и крайняя усталость от своей неправильности. Все это откровенно давило на мои чувства, и, не подумав, я потянулся и коснулся этой больной точки.