* * *
А Лиля пересела на водительское сиденье и поехала к дому, где еще недавно жил Герман.
Тихо открыла своим ключом входную дверь, прокралась по коридору к знакомой комнате. Опасливо оглянулась, но соседки, очевидно, не было дома.
Повернула ключ в замке, вошла.
Глаза Германа смотрели на нее с многочисленных портретов, смотрели со всех сторон…
Эта убогая комнатушка, увешанная афишами, была прибежищем ее счастья. Лиле казалось, что ее любимый все еще здесь: ведь все его вещи оставались на месте, Германа, видимо, увезли в аэропорт в том, в чем арестовали… Пахло пылью, засохшими в вазе цветами, пахло табаком, пахло им самим.
Лиля села в кресло и зажмурилась. Голос его – незабываемый, любимый, чарующий голос! – чудилось, еще звучал здесь. Столько волшебных слов было им произнесено, сколько чудесных строк прочитано – и все для нее!
Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя…
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.
И если мне сомненье тяжело,
Я у Нее одной ищу ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света…
[24]– Милый мой Герман, – ответила Лиля этому голосу. – У меня для тебя новость. У нас с тобой будет ребенок. Наш ребенок. Аришка.
И вдруг Лиля осознала, что сейчас говорила не только с Германом, но и с самой собой. Что этими словами она дала себе ответ на вопрос, который мучил ее с той минуты, когда она узнала о беременности.
Теперь ей было странно, даже дико, что ответ мог быть другим!
И все же она колебалась, пока не побывала здесь.
Зато не сомневалась теперь!
Когда Лиля вернулась домой, Родион уже ждал ее на крыльце. Вглядываясь в ее лицо, настороженно спросил:
– Ну что?
– Что – ну что? – спокойно спросила Лиля.
– Что ты решила?
– Я оставляю ребенка, – сказала она, проходя мимо мужа.
– Я почему-то так и думал, – кивнул Родион.
* * *
На другой день Родион переехал в свою городскую квартиру. У него, как у всех работников высшего звена, имелась такая квартира неподалеку от места работы, – однако он предпочитал тратить время и бензин, только чтобы оставаться в Доме с лилиями. Чтобы надеяться на возвращение жены.
Теперь она вернулась – но не одна!
Видеть ее медленно растущий живот Родион не сможет, он это знал. В том животе жил будущий Арефьев…
Почему-то он не сомневался, что родится мальчик. Итак, гнусный соперник все же восторжествовал над ним! Эта мысль доводила до исступления, и иногда Родион всерьез боялся за себя: вдруг, напившись, не выдержит ревности – и изобьет жену, чтобы уничтожить этот ненавистный плод?!
Вот и решил переехать – от греха подальше.