За завтраком сидела, тупо глядя в тарелку, подавляя тошноту, но вдруг железистый вкус во рту сделался невыносимым, и она опрометью бросилась вон из комнаты, чуть не сшибив Родиона, стоявшего на пути. Еле успела добежать до туалета, как ее вырвало, да как сильно!
«Что ж я такое съела вчера в столовке? – подумала Лиля, прополаскивая рот под краном. – Надо бы не только мне, но и нашим поварам к маме Тасе сходить поучиться!»
Голова кружилась просто ужасно, все плыло перед глазами.
Она смотрела в зеркало на свое бледное лицо и отмывала брызги рвоты с красивого шелкового халата, подаренного Тасей.
«Отравилась! – окончательно пришла к выводу Лиля, подавляя рвотные спазмы, которые продолжали подступать к горлу. – Точно! Надо Родю предупредить, чтобы больше ничего там в рот не брал! Деньги тратить, да еще и травиться?! Сегодня на обед еще остался борщ, а вечером я на завтра еще что-нибудь приготовлю. Мясо тушеное, например!»
Нет, пока лучше не думать о мясе! Снова затошнило, снова пришлось бежать к унитазу, потом полоскать рот и замывать халатик…
Наконец Лиля вернулась в комнату, утирая холодный пот со лба и придерживаясь за стеночку: так дрожали ноги.
Родион сидел на подоконнике, курил в форточку. Вид у него был какой-то странный. Довольный-предовольный!
И на жалкую, несчастную жену он смотрел почему-то без всякой жалости, а с таким выражением, как будто хотел сообщить ей какую-то очень хорошую новость или чем-то похвастаться. Родион вообще любил хвастаться и хвалить себя. И приговаривать при этом: «Молодец, Камышев!» Кажется, и сейчас вот-вот воскликнет: «Молодец, Камышев!»
Впрочем, Лиле было не до него.
– Отравилась в «Серой мышке», – с трудом проговорила она. – Котлету съела за одиннадцать копеек…
Родион так и закатился смехом. Лиля решила, что муж смеется над ее растерзанным видом, и очень обиделась:
– Ты чего?!
– Да какие котлеты?! – покатывался он.
– А что? – совсем растерялась она.
– Да поздравляю тебя! Ты бе-ре-мен-на, Лилька!
Нет, ну в самом деле – молодец, Камышев!
– Да ты что?! – возмутилась она. – Не может быть!
– Это ребенок, Лилька! – Родион глубоко затянулся, выбросил в форточку окурок и объявил: – Все! Последняя сигарета!
Лиля смотрела на него испуганно:
– Ты с такой уверенностью об этом говоришь, как будто у тебя есть дети!
Родион чуть с подоконника не свалился!
– Лилька, ну что за ерунду ты говоришь! – торопливо затараторил Родион, чтобы как можно скорее сменить тему. – Ты что, не рада?!
– Рада, но…
Родион упал перед Лилей на колени, принялся целовать, перемежая поцелуи жарким шепотом: