— Скукотища! — скривился Ганс.
Я поднялся из-за стола.
— Мы поиздержались немного… — многозначительно произнес Угорь.
— Печально слышать такое, — хмыкнул я и направился к выходу.
Встав на крыльце, вдохнул сырой холодный воздух, поежился. К ночи на улице заметно посвежело. Следом вышла Герда, углядела тень в подворотне напротив и обрадованно ойкнула.
— Стой, дура! — шикнул я, прежде чем девушка успела помахать рукой. — Он смотрит, нет ли хвоста!
Герда тут же поникла и ссутулилась, отвернулась в другую сторону, делая вид, что до человека в подворотне ей нет ровным счетом никакого дела. Вот ведь глазастая! В темноте будто кошка видит!
Самому мне вовсе не требовалось обладать ночным зрением, чтобы заметить Хорхе; присутствие слуги выдало дрожание четок. Я связал и его, и троицу живоглотов с зачарованными бусинами янтаря и теперь мог не только отыскать подручных в случае необходимости, но и всякий раз узнавал об их приближении заранее. Иметь такую возможность казалось мне… разумным.
Появились Ланзо и Ганс, поежились и хмуро уставились на меня:
— Ну?
— Идемте! — позвал я всех за собой и шагнул на мосток через помойную канаву. — Здесь недалеко…
Злополучный Ральф вон Дален снимал квартиру в самом центре города, всего в паре минут ходьбы от главного здания университета. Секретарь епископа нарисовал простенький план, поэтому блуждать по узеньким улочкам в поисках нужного дома не пришлось. И это было просто здорово: подошвы туфель сильно скользили на мокрой брусчатке, и я даже пожалел, что не нашел времени переобуться в сапоги.
Двор особняка отгораживал от улицы не забор, а глубокий овраг, заполнявшийся во время дождей водой. Мы перешли по бревенчатому мосту и начали заматывать лица шарфами.
— Действуем строго официально! — напомнил я, раздавая красные нарукавные повязки. — Сейчас мы представители властей!
Ланзо сплюнул под ноги, Ганс вполголоса ругнулся. Никак не отреагировала на мои слова лишь Герда. Нередко я и вовсе забывал о ее присутствии, столь тихо и незаметно она держалась.
Укрывшись от сыпавшей с неба мороси под навесом крыльца, я отпер входную дверь ключом Ральфа, полученным вместе с бумагами от епископского секретаря, и, прежде чем скользнуть внутрь, предупредил:
— Не шумим!
В коридоре оказалось темно; лишь под дверью, ведущей на половину домовладельца, виднелась полоска тусклого света. Я несколько раз ударил по ней костяшками пальцев, и почти сразу послышались шаркающие шаги.
— Кого там еще принесло? — проворчал пожилой сеньор, озадаченно выглядывая в коридор.
Вместо ответа я сунул ему епископскую буллу — лист пергамента с массивной свинцовой печатью — и грозно спросил: