Это он понял после. Во время секса он вообще не мог думать и не сообразил, отчего ее тело напряглось и что препятствовало проникновению.
Наверное, его должна была мучить совесть. Он взял ее в плен и, не предоставив особого выбора, стал ее первым мужчиной.
Но вместо стыда его наполняло глубокое удовлетворение.
Сегодня оно исчезнет. Сегодня вечером, когда Белль отправится домой в Калифорнию.
Он отпустит ее. Выбора нет.
Главное, он появился на публике, а что потом будут говорить — не важно.
Хотя ему не хотелось, чтобы Белль страдала. Не хотелось мстить ни ей, ни ее отцу. Какая бы злость его ни обуревала после смерти Ианты и сына, их не вернуть, кого бы он ни наказывал. Если фотографа, виновного в аварии, до конца жизни продержать в заключении, Нанта не оживет.
Пытаясь исправить неисправимое, он искалечит одно чудесное светлое создание, которое еще осталось в мире, — Белль.
Во время полета она выглядела подавленной и помрачнела еще больше, когда они ехали на машине во дворец. Она понимала: все близится к концу.
Отчасти он упивался этим, как самый обычный мужчина. Его радовала мысль о том, что о нем переживают. По нему скучают.
Но Белль все-таки должна вернуться к своему парню. Пусть отдыхает у себя в солнечной Калифорнии на свободе и в безопасности.
Она не должна сидеть вместе с ним во мраке.
Она хотела узнать, каково быть чудовищем, как принять свою страсть. И если он хоть немного помог ей, если от этого она стала счастливее, а ее жизнь — лучше, то уже хорошо.
О другом варианте развития событий он и думать не хотел. Он мог заразить ее своей мрачностью, которая за несколько лет поработит Белль. Если тьма вытрясет из нее весь свет, он никогда себя не простит.
Да и простил ли он себе хоть что-то? Потерю жены, сына?
Адам отмахнулся от наваждения, но, когда они подъехали к воротам дворца, по его спине пробежал холодок. Он весь напрягся, приготовившись к бою, приготовившись защищать свою женщину. Дворец окружала толпа: люди с камерами, микрофонами, видеоаппаратурой. Рядом стояли фургоны, а в небе даже кружил вертолет. Из цирка они вернулись в цирк.
— Это что за чертовщина? — вслух спросил он, хотя Белль не могла знать ответ.
Лимузин сбавил скорость — водителя явно одолевали сомнения. Адам нажал на кнопку, и разделительная перегородка между ними и шофером опустилась.
— Нельзя проехать между людьми?
— Перед машиной они наверняка разойдутся, — ответил водитель.
— Тогда вперед! — скомандовал Адам.
— Что происходит? — спросила Белль.
— Тебе лучше знать, — сказал Адам, вытаскивая из кармана телефон и открывая интернет-страницу. — Это папарацци.