— Я ни с кем не разговаривала, — произнесла она дрожащим голосом.
— Знаю. Ты ведь была со мной всю ночь, не забыла? И целый вечер на публике. Стоит признать, такого результата я не ожидал. — За этим явно скрывалось нечто большее… Конечно, все заголовки пестрели его первым выходом на публику, но чтобы вызвать такое неистовство? На вечере ведь были фотографы. Теперь им нечем поживиться, кроме…
Он открыл страницу одной американской газеты и кое-что заметил.
— Как там зовут твоего парня?
— Тони. Тони Лэйтон.
— Да, он явно не на седьмом небе… Вот откуда здесь толпа.
Он протянул ей телефон. Его больше не было смысла прятать. Если Белль захочет позвонить отцу, Тони или в Национальную гвардию — пожалуйста. Его дом все равно оккупировали, а она уже может ехать домой.
Она смотрела на экран, раскрыв рот и глаза от изумления.
— Он заявил, что ты меня похитил. Что мне промыли мозги. Стокгольмский синдром. — Она убрала телефон, и они с Адамом переглянулись. Затем она подняла перегородку и сказала водителю: — Остановите машину.
Как ни странно, водитель подчинился. Не успел Адам что-то возразить, как Белль распахнула дверцу и вышла.
— Эй, вы! Хотите получить информацию не из третьих рук, а от меня лично? Принц Адам Казарос не держит меня в плену! Я его невеста! Остаться с ним — мое решение. Я его люблю, и мы скоро поженимся!
Белль сама от себя обалдела. Она объявила себя невестой Адама! Объявила, что у них скоро будет свадьба! Слова Тони в одной газетной статье возмутили ее до глубины души. В ней играла страсть. Абсолютное помешательство, которого она всегда боялась. Как же ей было страшно, что оно застигнет ее врасплох! Так и случилось.
Хотя она не жалела. Это удивило ее больше всего, пока она стояла перед толпой папарацци. Ее не грызла совесть. Не охватывал страх. Ей всегда казалось, что она придет в ужас, если поддастся порыву, и возненавидит изменения в себе. Будет чувствовать себя проигравшей.
Все происходило как в замедленной съемке. Значит, это все-таки было состояние шока, а не кристальной ясности, но вариант с ясностью ей нравился больше.
Видимо, в течение последних недель она преобразилась в личность, которой и должна была стать. В объятиях Адама, в его постели она обрела часть себя, которую очень долго сдерживала. Белль даже не представляла, как сильно в ней нуждалась.
Сейчас она чувствовала себя более цельной. И храброй. Это было главное отличие. Ей стоило большого мужества приехать сюда и освободить отца, заменив его собой. Для такого поступка требовалась недюжинная сила.
Сейчас она не видела ничего странного в том, чтобы защищать Адама — мужчину, в которого она влюбилась.