Лотер сдвинул брови, в груди зародился рык, по телу потекла ярость, но оно так и осталось человечьим. Он тряхнул головой, ноздри раздулись.
— Зачарованный он или нет, все равно не ладно. Ворг уже не ворг, коли боится смерти и защищает себя магией. Или что там это было, — произнес полузверь. — И кто его зачаровал? Как проник в самое сердце Цитадели?
— Не знаю, как он, — сказала Вельда. — Но я прилетела воробьем. А уже в твоем леске перекинулась человеком.
— Проклятье леших, — прорычал Лотер в бессильной ярости. — Еще бунтующих воргов не хватало. И эта рана… Знаешь про батлок?
— Знаю, — сказала воржиха кивая. — Пока в он в твоей крови, ты не сможешь оборачиваться.
Вельда сопроводила его до самой землянки. В другой ситуации Лотер пригласил бы к себе, но боль в боку и общая слабость заставили поступиться привычками. Тем более, воржихи, в отличии от людей, избирательны.
— Тебе следует обзавестись землянкой, если собираешься жить в Цитадели, — сказал полузверь, отпирая замок. — Или пожить у кого-нибудь. Можешь к шаманке постучаться. Скажешь, я позволил.
Взгляд Вельды опустился, чуткий слух ворга уловил, как часто забилось ее сердце.
— Я лучше пригляжу за тобой, — сказала она. — Рана глубокая, не хочу, чтобы что-то случилось.
Лотер приподнял бровь.
— Уверена? — спросил он. — Переночуешь в моей землянке, все ворги узнают.
Вельда кивнула и произнесла:
— Уверена. Здоровье Хранителя важнее слухов.
Полузверь хмыкнул и толкнул дверь. В лицо пахнуло теплом и сухостью, словно кто-то натопил невидимую печь. Пройдя внутрь, Лотер чиркнул огнивом и на столе зажглась крохотная свечка.
Землянка мигом залилась теплым светом, высвечивая шкуры на полу, одинокую полку под потолком и горстки зеленоватых костей на столе.
Он обернулся к воржихе, которая все еще стоит в дверях, ожидая приглашения, и сказал:
— Проходи, чувствуй себя как дома. Обычно свет не зажигаю, но раз в гостях женщина…
— Я могу без света, — отозвалась Вельда, оглядывая помещение с порога и все не решаясь войти.
Лотер проигнорировал ее слова.
— Входи говорю, если не передумала, — проговорил он. — Нечего в дверях стоять. Не к добру это. Землянка у меня простая, суровая, так что…
— Самая настоящая, — перебила его воржиха и, наконец, вошла. — Такая и должна быть землянка у настоящего ворга. Без вычурностей и прекрас. Даже без досок на полу.
Полузверь нахмурился, пытаясь понять, серьезно она, или пытается посмеяться над его скромным жилищем. Но потом решил, воржиха слишком осторожна, чтобы шутить над вожаком, пусть и не своим.
Он прошел к шкурам, расстеленным на полу, кривясь от боли, опустился. Вельда покосилась на кучки зеленоватых костей, глаза голодно сверкнули, а ворг проговорил: