В апреле пришло указание, чтобы крестьяне сдали в кооператив скот, который должны были поместить в общественные скотные дворы. Кооперативу отпустили кредит на покупку скота. Мока с загоревшимися глазами обратилась к председателю:
— А как вы думаете, не купить ли нам трактор с прицепом? Он обойдется дешевле, чем прокорм двух лошадей. Да на нем быстрей и больше перевезешь.
— Было бы неплохо, — сказал Дани без особого воодушевления и щелкнул пальцами, словно отсчитывая деньги. — Но откуда взять наличные?
— Нам дают в кредит на покупку скота несколько сот тысяч форинтов. А трактор с прицепом стоит сто двадцать тысяч.
— Дороговато, — заметил Дани. — Он должен был бы стоить дешевле, чем легковая машина.
— Но пока что он стоит сто двадцать тысяч форинтов. Сто двадцать крестьян внесут каждый по тысяче форинтов, и вот вам трактор. Теперь у них будут деньги, потому что они получат за свой скот. И дадут кооперативу взаймы на год.
— Кто даст? — спросил Дани.
Нежная кожа на лице у Моки порозовела.
— Они сами.
— А как вы добьетесь этого?
— Созову общее собрание и поставлю вопрос на голосование.
— Проголосуют все. — Дани помолчал ради большего эффекта и добавил: — У кого только одна корова.
— Почему?
— Потому что одну корову не надо сдавать в кооператив. Они не получат денег, которые им пришлось бы вносить на грузовик.
— А остальные?
Дани отрицательно покачал головой.
— Откуда вы знаете? — вспылила Мока. — Ведь вы еще ни с кем не говорили.
— Откуда я знаю, товарищ агроном? — с достоинством повторил Дани. — В сорок пятом году я начал задумываться над жизнью. С тех пор я, как говорится, варюсь с этими людьми в одном котле. Мы, в сущности, одинаково относились ко всем политическим событиям. Если выходило какое-нибудь новое постановление о сельском хозяйстве, я изучал его по газете и думал о нем то же самое, что они, что все мы. Принимал или не принимал точно так же, как они, хотя ни с кем не советовался… Не поймите меня превратно, я все объясню. Я читал, кажется, в книге Эрдеи, что у крестьянских кооперативов в Венгрии есть свои традиции. Вспомните сеятелей лука из Мако. Но теперь, конечно, эти традиции исчезли, и в наше время нельзя на них опираться. Они связаны с капиталистическим строем, крестьяне создавали свои общины для защиты от государства. А после пятьдесят шестого года мы горя не знали. Соблюдая собственные интересы, мы не хотели организовывать кооперативы. Государство стремилось создать их. «Значит, пришло время» — вот все, что мы поняли. И поэтому слишком многого требует от нас тот, кто хочет, чтобы мы отнеслись с полным доверием к этому новому делу. Ведь разве мы и так не даем в долг кооперативу нашу землю, скот, орудия производства и вдобавок наш труд? А кроме того, дать еще и наличные деньги?!