— Шестнадцать.
— Ну вот, шестнадцать. В твоём возрасте это непросто, но ты подумай. Разве не лучше и не проще погибнуть, сражать за свой народ, за своего царя? Если ты не ищешь свободы, тебе нечего здесь делать. Если хочешь войны — тебе надо вернуться в степь.
— Нельзя вернуться. Ни мне, ни тебе. Там — смерть.
— Что ты знаешь о смерти?
— Я видел её глаза.
15
Ещё неделю назад Лик нёс службу на севере полуострова, где Песчаный мыс.
Он поступил на службу в день совершеннолетия. Это не обсуждалось. Мужчины-неврийцы из рода Лидимов служили царям скифов так долго, что о родных краях напоминали только их голубые глаза и ликантропия.
Его с братом отправили на Песчаные Мысы. Лик не возражал — ведь в этом и заключается служба, чтобы исполнять задание там, куда послали до тех пор, пока не сменят.
Единственное, чего он боялся — что коварная сеть скуки настигнет его на Мысах. Эти безлюдные места, конечно, не сравнишь с весёлым бардаком столичной жизни.
Лик был готов скучать, но всё равно опасался. Вдруг скука снизит его боеспособность?..
Но, как ни странно, прошла пара месяцев и он привык. Ему там даже понравилось.
Песчаные Мысы — это целая сеть из песчаных отмелей и заболоченных озёр к востоку от перешейка. На перешейке — крепость Тафрам. Она стоит с тех времён, когда царь скифов жил в шатре и сам привязывал лошадь. А вот Мысы, что чуть восточней, приходится патрулировать. По этому лабиринту болот и песчаных отмелей можно, если постараться, провести за ночь целую армию.
Особенно хороши Мысы при свете полной Луны. Серебряно-белые пески тянутся вдоль морской бездны. Чёрные камыши шуршат на болотах. Пусть и темно, но песок отражает лунный свет и всё вокруг становится настолько отчётливым, что ты видишь каждое бревно, каждый камушек. Должно быть, именно так выглядят последние берега царства мёртвых, куда мы придём, чтобы коротать вечность.
Брат убежал патрулировать, а Лик лежал на деревянной вышке, сколоченной из местных брёвен, и разглядывал песчаные просторы. Там не было ничего нового и юный оборотень видел их уже несколько десятков ночей. Он постоянно думал, что неплохо бы отвести взгляд, потому что в мёртвом пейзаже всё равно ничего не происходит — и продолжал смотреть.
Тень. Движение. Лик навострил волчьи уши. В человеческом виде такое проделать сложнее.
Брат возвращался. Но возвращался как-то неправильно. Он словно порывался зарыться носом в землю — и каждый раз ухитрялся продолжать бег.
Лик поднялся на лапы. Он уже готов был броситься навстречу, но вспомнил приказ — не покидать поста. А если тревога — покидать, как положено.