— Только сырых. После метаморфозы.
— Попробуй жареных. Я ел один раз в жизни, — и до сих пор не могу успокоиться!
— А скажи, Ихневмон, ты бы хотел стать царём?
— Зачем мне это?
— Ел бы каждый день жареных тушканчиков.
— ...И кормил бы ими ораву бездельников. Ни за что!
— Можно нажарить тушканчиков и поставить в спальне,— предложил Лик,— И съесть их в одиночку.
— У царя ничего не бывает в одиночку,— произнёс Ихневмон таким тоном, словно всю жизнь провёл во дворце,— И царь ничего не видит. Вокруг него — советники, придворные, посыльные. Быть царём — это ослепление. Эдип потому и выколол себе глаза, что всё понял.
Лик вспомнил про Палака и Гиппаса. Похоже, маленький философ прав. Разве дойдёшь до такого безумия самостоятельно...
Интересно, откуда Ихневмон знает, как живут цари? Наверное, тоже из какой-то трагедии.
— А кем бы ты хотел быть, если не царём?
Ихневмон почесал подбородок и ответил:
— Я мечтаю найти одну книгу. Но это не важно. Всё, мне пора.
— Подожди. Этот Арадниклим из Халдеи — он тоже искал эту книгу?
Ихневмон замер — словно его пригвоздило копьём. Потом медленно повернулся и спросил:
— Откуда ты знаешь про Арадниклима?
— Я просто спросил. Я слышал, ты хочешь стать, как он.
— Я даже не рискну искать ту книгу, что искал Арадниклим,— ответил Ихневмон,— Сначала надо найти мою. Чтобы быть уверенным — я умею искать и находить.
31
Когда Лик вернулся домой, там поджидала ещё одна неожиданность. На пороге комнаты, перегородив вход, стоял человек в тёмной накидке на голове. Из-под накидки торчала борода, такая широкая, что её было видно даже из-за спины.
Лик не разглядел его лицо, но всё равно узнал пришельца. Он видел эту сгорбленную спину на обеде у Евдокса. Видимо, кто-то из рабов.
Незнакомец был с ног до головы завёрнут в чёрную накидку, доходившую до пят. Возможно, он был слишком стар, а может быть, просто прятал тело, как это принято у мидян и халдеев.
Лик, как и Маэс, разгуливали, как это принято у молодых гераклецев, обнажённые по пояс, обвязавшись хитоном и босиком. Ликантропия отучила их от скифского обычая носить штаны.
Лик подкрадывался как можно бесшумней. И вот он уже слышал, о чём они говорят.
— Тебя не видели в палестре,— ворчал незнакомец.
— Допустим.
— Тебе что-то мешает?
— Нет. Но один день ничего не решит в тренировках.
— Дней было два.
— Допустим, два. Но даже два ничего не решают.
— Из дней складываются месяца, а из месяцев годы...
— Знаю. А теперь — пошёл вон!
— Что передать хозяину?
— Передай, что я свободный человек и рабам вроде тебя не подчиняюсь…
Посланец зашагал прочь. Лик посторонился, и хмурый бородач прошёл мимо, даже не посмотрев в его сторону.