Лик играл там, ещё в те, казалось, давние времена, когда он был ребёнком, не знал метаморфоз и только мечтал, подобно отцу, оказаться каким-нибудь терионом.
Лик вскарабкался наверх — и увидел.
Шатры и правда стояли в просторной чаше оврага. Между ними — высокие, в человеческий рост, костры.
А между кострами — клетки. И в каждой клетке — по волку, медведю, степному льву... Он кажется, разглядел даже несколько барсуков, но в неверном свете костров мог перепутать их с лисами.
Никто не выл и не кричал. Видимо, они накричались уже достаточно, чтобы понять — не поможет.
Дальше, у большого шатра, стояла высокая коновязь с царской лентой. Рядом — несколько человек. С такого расстояния они казались не больше муравьёй. Палак, Гиппас, новый командир столичного гарнизона, ещё люди… Потом Лик разглядел и стражников. В серых маскировочных халатах и шапках они бесшумно вышагивали между клетками.
Лик скатился на другую сторону холма и затаился. Он не знал, что там готовится. Только успел прикинуть, сколько клеток в овраге. Он увидел, конечно, не все. Но даже того, что он видел, хватит, чтобы запереть всех терионов Новой Столицы.
Если они схватят Лика, то клетка найдётся и для него.
То чутьё, что идёт от земли и есть у всех зверей, включая человека, подсказывало ему главное. Там, за холмом, — смерть.
Он дышал и чувствовал, как сила возвращается в лапы. Поднялся. Попытался сделать вид, что он — случайный волк, который забрёл сюда по ошибке.
И побежал прочь.
По Новой Дороге.
В сторону вольного города Херсонеса.
41
— Я видел это сам,— закончил Лик,— А после принёс клятву. Можете ждать прихода Палака, если вам угодно. Я буду ждать, когда Палак придёт ко мне. Или сам к нему приду. Или побегу дальше, пусть за море, чтобы вернуться. Но клятву я дал.
— Точно дал?— спросил привратник,— Не обманываешь? Слишком у тебя всё складно.
Даже в алых отблесках кострах было заметно, что его лицо потемнело от ярости.
— Клятву я дал бессмертным богам,— произнёс Лик,— Перед ними и отвечаю. Говори что хочешь, клятву ты не отменишь. Если ты считаешь нечестивого Палака своим другом — я не возражаю, дружба — священна. Но не становись на моём пути к голове этого мерзавца! Иначе мне придётся раскрасить этот путь твоей кровью.
— Про Ольвию лучше расскажи,— напомнил Маэс.
Привратник отвернулся и начал смотреть во мрак..
— Палак уже захватил Ольвию,— произнёс Лик,— Как это случилось — не знаю.
Он умолк. Слова закончились.
— Ты в этом уверен?— спросили с другой стороны костра.
— Мне сказала Мелито. Клятв я не приносил, если что.