Снова начался ропот. Наконец, Маэс рявкнул:
— Если есть что спросить — спрашивайте. Если нет — нечего шептаться. Наша судьба здесь решается!
— А вот скажи,— заговорил всё тот же голос с неизвестно стороны,— Зачем Милето тебе это всё рассказала?
— Не знаю. Может, она просто хотела угостить меня вином.
— Она может угощать кого угодно,— отмахнулся Маэс,— Вино всё равно не её, а городское.
— Вино городское, а победа твоя,— напомнил Лик,-. Мы с тобой друзья, она хотела, чтобы это узнал и ты. А через тебя — все скифы, что живут в городе. Это как-то связано, я уверен.
— В болотах Ольвии живут пьяницы и развратники,— напомнил скиф с незнакомым выговором,— Поэтому город и пал. Вот увидите, скоро выяснится, что когда лазутчики Палака открывали ворота, стража Ольвии как всегда напилась неразбавленного вина и танцевали с бубенчиками.
— Кто бы с чем не танцевал,— сказал Маэс,— а во дворце Скила теперь новый хозяин. И у этого хозяина есть трофейные корабли и трофейные доки, чтобы построить новые. Теперь ему не нужен союз с меотийцами. Он как царь Ээт — стоит двумя ногами, на суше и море… Я понимаю, для многих из вас это радостная новость. Сегодня хочется прыгать, праздновать, грозить городским башням. Так вот — я это вам запрещаю. Ради моей безопасности и моего друга, неврийца по имени Лик. Он дал клятву не забывать того, что устроил Палак, и мстить ему, пока один из них не окажется мёртвым. Не забывайте и вы, что он сделал. Теперь у нас, вольных скифов, не осталось ни одного союзника.
Стало слышно, как ветки потрескивают в огне.
И пока царило молчание, Лик внимательно вглядывался в лица. Здесь неврийцы, немало ликантропов, но есть и скифы. Как много из них готовы пожертвовать чужими шкурами, если их сородичи окажутся у ворот? В осаждённом городе от волков толку немного, а царь Палак хорошо платит за рыжие головы.
Конечно, предательство уже было здесь. Среди самых отважных воинов в истории нашёлся предатель Эфиальт. А здесь — изгнанники, чужеземцы, может даже и рабы, что тайком выбрались из норы под покровом родной лунной ночи.
Зря Маэс попросил о помощи на публике. Из десяти собравшихся — девять думает, как помочь, а один — как потише и понезаметней передать Евдоксу весточку, что должник — здесь…
Но даже если предатели здесь и были, они не решались подавать вида. Слишком много здесь верных лап и зубов, пусть и невидимых.
Наконец, привратник заговорил снова:
— Я уверен, что ты собрал нас, чтобы оценить силы. Нас в городе столько, сколько нас есть. Ни одну голову сделать рыжей мы не можем.