— Не я собрал. Луна собрала.
— Давай, говори до конца. Что ты задумал?
— Я не знаю, что привело вас в Херсонес,— заговорил Маэс. Сейчас он выглядел строгим и спокойным — словно опять выходил на арену,— Я пришёл сюда за свободой. Я хотел жить так, как хочу. Когда-то и степные скифы были свободными, сами избирали военачальников и единственным, что отличало такого предводителя — это повязка на копье и личная доблесть. Сейчас всё иначе. Сарматы поработили северных скифов, а цари — южных. Херсонес — последний свободный город на нашей земле. Сейчас три царя собираются воевать против него. Каждый из них может набрать больше войск, жителей в городе. И ни один из этих царей нам, как оказалось, не друг. Да и зачем царям друзья? У них же есть подданные… Внутри города у нас тоже немало врагов. А друзей нет нигде. Моя честь не позволяет мне склониться под игом. И если наши враги могут раздавать красные колпаки, то мы не может ни одну голову сделать рыжей и ни один глаз — зелёным. Свобода — вот наш единственный друг. Я зову всех терионов, всех неврийцев, всех скифов и вообще всех, кому дорога свобода — уйти из города.
Привратник усмехнулся.
— Ты, похоже. у Арба-кифареда наслушался. Куда ты пойдёшь? Вокруг — степь, и эта степь — царская. Что ты там будешь есть? Зайцев ловить? Или, вместе с нашими обычными собратьями, будем устраивать набеги на овчарни?
— Я предлагаю основать свой город,— ответил Маэс,— Где-нибудь в Таврийских горах. Горные племена до сих пор не знают рабства.
Послышался удивлённый гомон.
— А с пленными они что делают?— осведомился уже знакомый неправильный голос.
— Приносят в жертву, разумеется. Подводят к алтарю — и дубиной по темени!— радостно сообщил Маэс,— Тавры не забыли, что смерть — лучше, чем унижение. Они будут только рады новым войнам и ремесленникам. У них же ничего нет в горах, кроме варёной полбы и леса, они даже виноград не выращивают и пьют простую воду. Вспомните галатов, вспомните гелопольцев! Важно сохранить нашу жизнь и свободу. Мы построим город, слишком небольшой, чтобы его найти и слишком бедный, чтобы его штурмовать. А потом, когда цари утомятся войной, мы вернёмся назад. И принесём в степь свободу. Ту самую скифскую волю, что сокрушила киммерийцев и восточных владык! Кто со мной? Я жду ответа.
— Я всегда с тобой, друг!— крикнул Лик.
Он не очень понимал, на что собирается пойти. Но звучало красиво.
Остальные переглядывались. Всем хотелось, никто не решался.
И тут они услышали мерные удары.
Кто-то упорно бил у них за спиной кулаком в дерево. Звучало, как барабан, только медленный и трухлявый.