.
Опасения связаны с тем, что в сочетании с другими действующими факторами (прецессия, наклонение, эксцентриситет орбиты, собственные центробежные нагрузки и гравитационное воздействие Солнца, Луны и планет) все возрастающее оледенение Антарктики может дать толчок к очередному мощному перемещению коры. По живописному описанию X. О. Брауна:
«Растущая ледяная шапка Южного полюса стала безмолвной и неумолимой силой природы благодаря энергии, создаваемой в результате ее эксцентричного вращения. Это подкрадывающаяся к нам смертельная угроза, которая может стать палачом нашей цивилизации».
Действительно ли этот «палач» способствовал окончанию Последней ледниковой эпохи в Северном полушарии, когда привел в движение земную кору между 15 000 и 8000 годом до нашей эры? Как известно, этот сдвиг был наиболее мощным и имел наиболее разрушительные последствия в период с 14 500 по 12 500 год до нашей эры. Или же внезапные и резкие изменения климата, которые произошли в этот период в Северном полушарии, были результатом воздействия какого-то другого катастрофического фактора, способного растопить миллионы кубических километров льда и одновременно вызвать вспышку вулканизма по всему земному шару?
Современные геологи выступают против теории катастроф, или катастрофизма, предпочитая следовать доктрине униформизма, которая гласит, что «существующие процессы, действующие в настоящее время, достаточны дня объяснения всех геологических изменений». Что касается катастрофизма, он стоит на том, что «изменения в земной коре обычно происходят внезапно под действием физических сил». Но возможно ли, что разрушительные изменения в конце Последней ледниковой эпохи, были одновременно и катастрофическим и постепенным (униформным) явлением?
Великий биолог Томас Гексли отметил в XIX веке:
«По моему мнению, не существует теоретического антагонизма между катастрофизмом и униформизмом. Напротив, вполне может статься, что катастрофы являются составной частью постепенного процесса. Для наглядности я прибегну к аналогии. Работа часов — модель постепенного процесса. Для хорошей работы часов необходимо постоянство характеристик определенного процесса. Но бой часов — это уже своеобразная катастрофа. Неважно, что именно делает молот: взрывает бочку с порохом, устраивает потоп, выпуская воду, или отбивает часы. В принципе можно сделать так, чтобы вместо регулярного перезвона молот производил апериодические действия, которые каждый раз отличались бы по силе и числу ударов. Тем не менее все эти нерегулярные и, казалось бы, случайные «катастрофы» могут быть результатом абсолютно регулярного равномерного действия, так что вполне возможно иметь две школы «часовой теории», одна из которых изучает молот, а другая — маятник».