Что я мог сделать в такой ситуации? Мстительно подумав, что Рубан эдакого случая не упустил бы, я улыбнулся:
— Целоваться будем?
— Какой настойчивый! — воскликнула девушка, — Мой победитель!
С этими словами фурия обвила меня за шею, и я почувствовал во рту ее язык. «Не укусила бы», — мелькнула последняя мысль, прежде чем я полностью отключился.
Карина неожиданно прервалась и крикнула Сане:
— Борт подойдет, помаячишь ему туда, — с этими словами она ткнула на площадку, по которой вышагивала со спутниковым телефоном. После ухватила шаловливой рукой меня ниже пояса и заворковала: — Вон ты какой… Не ошиблась я в тебе… Пойдем-ка знакомиться.
Что оставалось делать? Сказал себе только: — «Живи сегодняшним днем», — и поплелся за безумной девицей — «знакомиться».
«Кувыркались» мы на заднем сиденье «Крузака» минут тридцать. Сначала меня смущали лежащие в багажнике тела, а потом стало все равно.
Страстность Карины казалась неуемной. Ее тело перед каждым оргазмом как-то особенно выгибалось, и она начинала протяжно кричать. В кульминационной фазе хваталась, за что попало, и размахивала руками, напоминая сломанную заводную куклу. Замирала, после — вздрагивала, и взбиралась на следующий пик…
Неожиданно нас прервал неожиданный шум винтов. Моя стихийная партнерша ловко вывернулась с заднего сиденья. На ходу поправила наброшенные прямо на тело теплые штаны с лямками и выскочила на улицу к опускающемуся на площадку вертолету.
— Сиди здесь и рожу не свети, — командовала она и напоследок добавила нежно, — Красавчик…
Перегрузка закончилась быстро. Крепкие парни в форме МЧС под руководством мужчины в полковничьей форме ловко перекинули раненного пленника и труп в хлопающую винтами восьмерку. Следом закинули в темное жерло двери два автомата.
Я наблюдал за происходящим через зеркало заднего вида, перебравшись на водительское сиденье. Рубан стоял на улице, а Карина что-то кричала в самое ухо полковнику. Тот покорно кивал головой, видимо усваивая сказанное. Мозг переставал искать что-либо осмысленное в происходящих событиях. Я понимал одно: размах сети широк, и противостоять ей не факт что получится.
«Будем теперь, как марионетки обеспечивать „Мамину“ жизнедеятельность, — грустно думал я, — Как и прочие адепты, мы теперь ее руки и ноги» Всплыл образ недвижного и всевластного императора, возле которого суетятся слуги. Не дожидаясь ухода борта, Рубан забрался на сиденье рядом.
— Холодно, сука, на улице, — сипел он, увеличивая обороты печки, — Быстрее не мог управиться? Я молчал. Не хотелось ни спорить, ни оправдываться. Воображения приносило все новые сюрпризы вроде частично материализовавшейся «Мамы»-сети, которая теперь как спрут удерживала на своих щупальцах сросшихся с нею людишек. Появилась Карина и молча выудила из рюкзака теперь уже обыкновенный телефон. Вставила батарейку и полезла в багажник.