— Могу приказать тебе играть.
Глаза ее потемнели так, что казались бездонными.
— Как?
— Ты сказала, смычок цел.
— Да, но…
— Неси его сюда.
— Но…
— Джун. Ты ведь и завтра попросишь есть.
Этого было достаточно.
Когда она ушла, явился Ральф, как и велено, с очередным листом-ракетой. Я отпустил его ужинать. На пороге он столкнулся с вернувшейся Джун. Понятия не имею, где она все это время прятала смычок, но теперь он был у нее в руке. Она провела большим пальцем по конскому волосу, привычным движением подкрутила винт, чтобы волос натянулся туже.
— Дальше что? — спросила она.
Бережно, словно скрипку Страдивари, я протянул ей свой посох. Пальцем приподнял подбородок Джун, рукоять посоха пристроил на выступающую ключицу, длинные пальцы левой руки понудил обхватить другой конец, и подвел руку со смычком так близко, что конский волос коснулся посоха, издав тоненький мышиный писк.
Оставив Джун в такой позе, я воссел на свой трон.
— Что ты будешь играть?
Она поглядела на меня — глаза такие темные, что при свете лампады не различить, где кончается зрачок и начинается радужка. Затем, будто на прослушивании, она сказала:
— Бах. Концерт для двух скрипок ре минор. Опус двести тридцать шесть.
Я благосклонно кивнул. Откинулся к спинке кресла и позволил себе насладиться этим зрелищем: Джун становилась красива, когда играла, закрыв глаза, изящно двигая пальцами, инструмент слегка покачивался из стороны в сторону. Я жевал лист-ракету и внимательно вслушивался. Этой вещи я не знал, но Джун владела какой-то магией — она играла так, что я почти что слышал. Бикини-Боттом заполнила музыка, ноты порхали в моей голове многоцветными бабочками.
Всего я заставил ее сыграть на моем посохе восемь музыкальных пьес. Когда концерт закончился, я отпустил Джун, задул лампады и рухнул на постель, удовлетворенный — вернее, почти удовлетворенный. Вечер вышел прекрасный, но этого было мало. Я хотел еще и услышать прекрасное. Завтра, когда очередь надеть Дивную юбку дойдет до Флоры, я прикажу ей петь.
34
Дивная юбка (III)… Не совсем
— Нет.
— Флора.
— Даже и не проси, Линкольн.
— Я сказал. Сегодня ты дежуришь у меня.
— Обойдешься.
— И ты должна надеть Дивную юбку.
Она двинулась прочь, покинула утреннее собрание, не дожидаясь моего позволения, но последняя моя реплика вынудила ее остановиться.
— Что надеть?
— Юбку Миранды. Она одолжит ее тебе. Как одалживала Джун.
Я окинул Флору оценивающим взглядом. Она здорово похудела после Осни, руки и ноги приобрели темный, кофейный загар. Глаза — янтарные, чуть оранжеватые, таким бывало небо на острове Линкольна перед закатом. Они классно выделялись на загорелом лице. Волосы отросли, лиловая и розовая краска выцвела на солнце. Флора стала почти такой же светлой блондинкой, как Миранда. Впервые я разглядел, насколько она красива. Она будет отлично смотреться в Дивной юбке. А пока что в черной, поблекшей «Моторхэд» она выглядела чуточку… грозно. Я прикинул: с ней так легко не сладишь, как с теми двумя. И угадал.