Яркий свет семафора с борта адмиральского линкора объяснил британцам подобное поведение: «Адмирал Колчак желает успеха союзникам в исполнении их долга и решении боевых задач. Он благодарит британское командование за предоставленную информацию о текущих планах и не собирается мешать им. Цель нашего курса Александрета, занятая русскими войсками два дня назад, пребывание в которой посторонних сил также нежелательно. Счастливого плавания и спасибо за сотрудничество».
После получения сообщения британцы ещё некоторое время продолжали сопровождать русские корабли взглядами, а затем радисты линкора поспешили известить свой штаб об ответе Колчака.
Ближе к полудню 2 июня эскадра адмирала Колчака прибыла в Александрету. Стоя на капитанском мостике, адмирал хозяйским взглядом окидывал бухту, портовые постройки и места их расположения, набрасывая первые черновики своего плана по созданию здесь новой базы русского флота. Отныне они могли надежно контролировать Мальту и Суэц, главный форпост британцев в Средиземноморье.
Громкими криками приветствовали приход своих кораблей русские части, занявшие город и с нетерпением ожидавшие Колчака. В ответ суда отсалютовали холостыми выстрелами из всех своих орудий, празднуя таким образом их общую победу, одержанную над одним из четырех главных противников России в этой войне.
Глава V
Из жизни шпионов и бывших эсдеков
Подполковник Покровский проснулся раньше своего обычного времени. Рядом с ним на подушке возлежала темно-русая голова его супруги Натальи, мирно посапывавшей во сне розовым носом. У самого же Алексея Михайловича на душе продолжали противно скрести кошки от недавнего разговора с Духониным.
Согласившись, под нажимом начальника штаба, на предложение полковника Щукина участвовать в шпионских играх, Алексей и не предполагал, как долго это продлится. Ему было противно не только изображать из себя загульного и продажного человека, но и даже общаться с резидентом германской разведки, действующим в Могилеве под маской портного.
С какой бы радостью Покровский пристрелил этого мерзавца и отправился на фронт сражаться с врагом, как честный русский офицер. Его всякий раз внутренне передёргивало при встрече с портным, но всякий раз его руку, тянущуюся к кобуре, удерживало осознание того, что он исполнял личную просьбу Корнилова.
Хуже всего было то, что Щукин втянул в эту игру ещё и его жену Наташу, которую по его протекции приняли в штат машинисток Верховного, ради достоверности легенды, которую разработали ему контрразведчики.
Как истинный строевик, Покровский с пренебрежением относился к контрразведке, считая сотрудничество с ней чем-то несерьёзным для фронтовика, привыкшего сражаться с врагом с открытым забралом.