Не пожелав замечать осечку рейхсвера при Шато-Тьерри, Людендорф упрямо рвался к Парижу, оставив непокоренный город в стороне, слегка сдвинув направление своего наступления вправо. Ведомые вперед своим любимым фельдмаршалом, немцы перерезали железнодорожный путь из Амьена в Париж и вышли к передним рубежам обороны французской столицы, полностью повторив свой триумфальный успех времён четырнадцатого года.
Получив по телефону благодарность кайзера и Гинденбурга, прибывших в Компьен, Людендорф, не задерживаясь ни на один день, продолжал наступать. Двадцать девятого мая германский кулак пробил внешнее оборонительное кольцо города, устремившись к Сене для последующего обхода Парижа с северо-запада. При этом было разгромлено пять союзных дивизий, поспешно переброшенных маршалом Фошем из отнюдь не бесконечного резерва союзников.
Учитывая реальную угрозу захвата столицы, союзный командующий лихорадочно перебросил войска со спокойных участков фронтов для спасения столицы. Так, стоявшие под Нанси французские дивизии были заменены американцами Першинга, о чём впоследствии Фош очень пожалеет.
Тридцатого и тридцать первого мая Людендорф снова смещает направление своего наступления вправо, сосредотачивает все усилия на прорыве к Сене, оставляя узкий участок земли вдоль Марны в руках союзников. Удар германского парового катка ещё очень силён, и он безжалостно перемалывает сначала две, а затем ещё одну французскую дивизию, заслонявшую прямую дорогу к Сене. Германские дальнобойные орудия немедленно начинают обстрел Парижа, беря за основной ориентир знаменитую Эйфелеву башню.
Вражеские снаряды стали рваться на площадях и улицах столицы, разрушая дома и убивая мирных жителей. Многие члены правительства предложили Клемансо оставить город, но премьер-министр был непоколебим. Выступая по радио, он громко опроверг слухи об уходе из города:
– Я буду сражаться перед Парижем, я буду сражаться в Париже, я буду сражаться за Парижем.
После столь эмоциональной речи главы правительства у многих парижан с души свалился тяжёлый камень, и появилась надежда, что столицу ещё смогут отстоять.
Первого июня германские дивизии вышли к Сене, но не смогли с ходу преодолеть главную реку Франции. По всем признакам немецкое наступление стало ослабевать, начала сказываться оторванность ударных частей от баз снабжения и общая усталость войск от непрерывных боев. Находясь в штабе 14-й германской дивизии, в числе первых вышедшей к водному рубежу, Людендорф неистово распекал своих генералов, чья тупость грозила украсть у рейха близкую победу, он обещал безжалостно расстрелять командиров рот и батальонов, но, в конце концов, был вынужден дать войскам сутки для подготовки форсирования Сены.