– Ты что действительно будешь давать против меня показания?
В точку, дорогой мой любимый папочка. Я не отвечаю на этот второй вопрос, а говорю:
– Я не слышал ее показаний.
– Даже по новостям не видел? Ты знаешь, что эти шарлатаны будут проверять, совпадают ли ваши истории?
Я облокотился на стол и посмотрел на него с едва сдерживаемой злобой:
– Наши истории будут совпадать, потому что мы оба говорим правду.
Будучи человеком, который никогда не пропускает удар, он посмотрел на меня таким же полным злобы взглядом:
– Ты так в этом уверен?
– Не могу поверить, что я сижу здесь с тобой и говорю об этом.
Его адвокат сделал шаг вперед. Я даже не заметил, что он тоже здесь:
– Аарон, я бы вам советовал…
– Да заткнись ты. – Отец улыбнулся, не сводя с меня глаз. – Эти юристы. Не могут перестать советовать.
– А ты бы лучше его послушал. – Мы сидели в комнате, в которой было полно адвокатов и сотрудников органов опеки. Все, что он говорил, легко могло бы тут же быть использовано против него.
– Вот что я думаю: послушай-ка лучше ты меня. – Он улыбался мне пугающей самодовольной улыбкой. Я так и представил, как он переваливается через стол, хватает меня руками за шею и душит. Единственное, что меня успокаивало, так это то, что он не посмеет это сделать в окружении представителей власти. Они за секунду его от меня оттащат.
– И что ты мне скажешь? – осторожно спросил я.
– Ничего не говори о том дне. Обо всех этих днях, когда ты видел Кэти Уэттс. Скажи, что не помнишь, что произошло.
Я смотрел на него, разинув рот. Я просто не мог поверить, что у него хватило наглости мне это предложить.
– И они мне, конечно, поверят, – сказал я с издевкой.
– Они не могут заставить тебя давать показания. Ты ничего не помнишь. Не помнишь, понял.
Между нами, да и во всей комнате воцарилась оглушительная тишина.
– Я бы тебе посоветовал ничего не помнить, если понимаешь о чем я.
– И что, моя дырявая память поможет тебе отвертеться? Я так не думаю.
– Поможет, будь оно проклято. – Он стукнул по столу кулаком так, что лязгнули наручники. И тут же два сотрудника службы опеки сделали шаг вперед, готовые в любой момент на него броситься. – Да только тебе плевать.
Отодвинув стул, я встал из-за стола и посмотрел на него сверху вниз.
– Ты прав, – сказал я сквозь зубы. – Мне плевать. Как и тебе всегда было плевать. Ты вообще когда-нибудь думал обо мне? Ты был занят, трахался со своими шлюхами, нюхал метамфетамин или что ты там делал. Охотился за маленькими девочками, чтобы потом убить их.
Он снова улыбнулся, на этот раз совершенно безмятежно. Как будто ему ни до чего нет дела. У меня же внутри все кипело от ярости. Мне казалось, я сейчас взорвусь. Все остальные не проронили ни слова. Ни адвокаты, ни сотрудники опеки. В комнате слышалось лишь мое тяжелое и неровное дыхание.