Налет партизан на граховский жандармский участок снова разбередил воображение подростка. Уже утром деревня знала подробности. В рассказах и пересудах нападение выросло до целого сражения. По слухам, на участок напало не меньше роты партизан, и вообще, в ближайшее время в округе будут уничтожены все жандармские посты. Единственным подлинным фактом была гибель одного из партизан. На другой день жители деревни убедились в этом собственными глазами, когда подчиненные ефрейтора Вебера согнали их на площадь, где по приказу начальника гестапо Биттнера они должны были смотреть на акт возмездия павшему врагу рейха.
Исхудалое тело Мити Сибиряка раскачивалось над искрящимся снегом, а застывшая улыбка на его лице нагоняла смертельный ужас больше на самих немцев, чем на крестьян, которые все как один в полном молчании сняли шапки.
Мартин был, в сущности, еще ребенком, чтоб его по-настоящему испугало это надругательство над мертвым. И все же он отвел глаза от повешенного, хотя пришел сюда добровольно, из мальчишеского любопытства. Горло ему сдавило спазмой, знакомой всякому живому перед лицом смерти. Но страха этот позорный акт у него не вызвал. Ему и в голову не пришло бежать в теплую безопасность родного дома. Наоборот. Прямо с площади он отправился в лес с единственной целью — во что бы то ни стало найти партизан.
В лесу он никого не встретил. По счастливой случайности, конечно, ибо штурмфюрер Курски, изучив по карте окрестности деревни, решил, что здесь партизанам укрыться негде.
Сказать по правде, и этот немолодой «эксперт» по ликвидации красных банд уже устал рыскать по неприветливому моравско-словацкому порубежью. На счету Курски числилось несколько сильно раздутых успехов: он был активным участником нацистского движения еще во времена «хрустальной ночи» и мог похвалиться золотым перстнем с черепом, подаренным самим Гиммлером. На перстне было выгравировано: «За особые заслуги». Но постепенно штурмфюрер Курски склонялся к мысли, что сделал достаточно для дела Гитлера, которое фюрер сам так основательно изгадил. И вот, пока штурмфюрер отдавал приказы, орал на своих наемников в горах района Троячки, в ближних окрестностях Грахова по лесу путешествовал юный искатель приключений, упорно пытаясь осуществить свои воинственные намерения и разыскать партизан.
А в самом Грахове, на станции, в относительной безопасности — под самым фонарем темнота всегда гуще, — дремал, немногим старше Мартина, настоящий партизан, советский боец Гриша.
Мартин, как обычно, в лесу никого не обнаружил. Разочарованный не более, чем всегда, он в сумерки отправился обратно в деревню, где надеялся пополнить сведения о партизанах, которых у него было маловато, чему он и приписывал свои неудачи.