Сейчас он сидел тут и с невинным видом пялился на этого выродка. Плечи у мундира гестаповца были подбиты ватой, сквозь редкие волосы просвечивал голый череп. Гестаповец с внушительным видом настойчиво задавал Лудве какие-то вопросы. Три помощника настороженно стояли рядом с начальником.
Лудва придурковато молчал.
Гестаповец встал и навис над столом.
— Also?! Итак?! — В голосе гестаповца уже звучали металлические нотки.
Лудва приподнялся на стуле и, сидя на одной ягодице, издал непристойный богатырский звук. Этим он сказал все.
Лучшего и более однозначного ответа быть не могло.
Подручные палача с готовностью подскочили к Лудве.
Но тот был уже в своей стихии! Лудва действовал!
Натренированным в трактирных драках движением он схватил тяжелый стул и принялся наносить удары. Рассчитанно и точно. Привычные, меткие удары. Треснуло оконное стекло. Кто-то уже свалился на пол, послышались стоны.
Но на этот раз Лудва вступил в рукопашную не с ревнивыми деревенскими батраками, а с профессиональными убийцами.
Грохнуло несколько выстрелов. Из коридора послышался топот.
Совсем рядом со мной затрещал автомат.
Я выскочил из открытых дверей и кубарем скатился с лестницы. На улице несколько автоматных очередей взвихрили снег. Боль пронзила мне лодыжку и тупо засела в кости. Завывая от боли, я свернул за ближайший угол и заковылял к дому доктора Медека.
— Ну-ну, — произнес доктор Медек без тени удивления. — Ну, входи.
Элишку я с тех пор больше не видел.
Какие-то скоты, натянув на нее бумажную рубаху, отрубили ей голову.
VII
Солнечный день
Тени вербняка удлинились, и предвечернюю тишину прорезал резкий свист «кукушки» с местной железнодорожной ветки.
Незнакомка на том берегу стала собираться.
Прямо на купальник надела жемчужно-серую юбку. Ее прекрасную полную грудь скрыл джемпер.
Еще минуту-другую она задержится здесь на теплой от солнца плотине и станет ловить последние лучи. Потом уйдет по дороге в направлении бывшей мельницы Печивы.
Я сматываю удочку, а пустую сетку заворачиваю в одеяло.
Заходит багряное солнце, предвещая еще один солнечный день.
Суббота. Завтра приедет Ирена со своим преуспевающим писакой и двумя неугомонными мальчишками.
Я люблю их, но иногда они меня раздражают.
Впереди у меня еще одна тихая ночь.
Я вернусь домой, лягу на свою старую кровать и, не слышимый никем, сотворю молитву:
«Благодарю тебя, боже, за еще один дарованный мне солнечный день. Дай мне проснуться завтра, ибо нет человека, который не любил бы солнца.
Дай мне, хотя бы во сне, еще раз увидеть Элишку. Но пусть это будет не осенью.