Легко сказать!
– Да не думай ты об этих нитях, просто пожелай сильно-сильно поймать эту мелкоту и пошли этот импульс через руку. Плевать на зазнаек, тебе надо только поверить и захотеть. Все! Это игра! И да, непременно сразу двоих, – добавил он. – Ей понравится.
Наверное, это неправильно, не слишком-то благородно и все прочее, но как только я уловила ход его мыслей – нить выскочила из руки сама собой. Коснулась одного шарика, проскочила за остолбеневшую Милену и поймала второй. А когда я дернула эту процессию на себя… Вдруг оказалось, что волшебными нитями легко можно воздействовать и на живых людей.
Милена пошатнулась и упала, упершись ладонями в пол.
– Ты что творишь?! – заорала она, пронзая разъяренным взглядом исподлобья. – Волк, ты это видел? – ища поддержки у главы, жалобно спросила она. – Она же нарочно!
– Всякое бывает, – пожала я плечами. Неожиданно навалилась усталость. Да сколько можно? Каждый день одно и то же. – Повеселились и ладно.
Я махнула рукой, отпуская шарики, и направилась к выходу.
– Все свободны, – холодно произнес Волк. – Кроме тебя, Окси.
Я замерла, мечтая ослушаться, но в то же время понимая, что поговорить нам придется.
Волк дождался, пока все, включая прожигающую во мне дыры Милену, уйдут, и сказал:
– Мы ведь, кажется, уже обсудили это?
– Что обсудили? – вскинула на него глаза.
– Окс, если ты, пренебрегая всеми советами, хотела предложить мне встречаться, – нависнув надо мной, сказал Волк, – то надо было сказать об этом мне, а не ставить в известность всю школу!
– Прости, это вышло случайно. То есть… Я не хотела. Антон донимал, и я…
– Тебе лучше держаться от меня подальше, – сказал он, отстранившись.
– В каком смысле? Волк, ты же сам таскаешь на операции, назначил тренировки…
– Не в этом, – многозначительно сказал он. – Держи дистанцию.
– А мне не очень-то хотелось ее нарушать, – нарочно приблизившись, процедила ему почти в самые губы.
– У-у-у, – не то выдохнул, не то простонал он. – Не понимаешь по-хорошему.
И поцеловал.
На этот раз я не позволила дурманящим ощущениям взять над собой верх и почти сразу уперлась ладонями ему в грудь и со всей силы пихнула.
– Ты… Ты… – негодовала я. – Знаешь, кто?
– Кто? – усмехнулся Волк.
– Заносчивый, самонадеянный, невыносимый…
– А мне показалось, тебе понравилось, – хмыкнул он и снова поцеловал.
Невозможный… Ноги подогнулись от нахлынувшего шквала из дрожи, мурашек и пьянящей эйфории, растекающейся по всему телу.
– Да что же это, – пробурчала я, чувствуя, как алеют щеки, и, пошатываясь, поскорее ушла.
И готова поклясться: мне вслед этот засранец смотрел, довольно ухмыляясь!