Эмили открыла глаза: кто-то яростно колотил в дверь. Или, может, ей чудится и это стучит в голове, которая вот уже два дня раскалывается? Тут прозвенел звонок, и Эмили застонала. Сегодня рабочий день, и все соседи, должно быть, на службе, за исключением мистера Джонсона, пенсионера. Но он никогда не поднимался на третий этаж и не стучал ей в дверь. Скорее всего, он просто снова забыл закрыть подъезд, и тогда к ней, должно быть, наведался незнакомец. Девушка закрыла глаза и поуютнее устроилась на диване.
— Эмили! — послышался возглас.
Она замерла: о, она знает этот низкий голос.
— Эмили!
Девушка села на диване — по-видимому, слишком быстро, потому что желудок, казалось, совершил двойное сальто.
Это Рамон.
При мысли об этом Эмили ощутила волну жара, за которой последовал холодный ужас. Он знает. Нет, нет! Откуда бы ему знать? Она и сама поняла правду лишь вчера, хотя целых три недели, прежде чем сходить к врачу, догадывалась о том, что происходит.
Звонок прозвенел снова, на сей раз пронзительно и без умолку, точно с него минуту не снимали пальца, и Эмили, набросив на себя легкий плед, заставила себя встать. Открыв дверь, она подумала — но уже было слишком поздно, — что ужасно выглядит. Рамон же, напротив, выглядел безупречно в костюме-тройке, и это отнюдь не поднимало ей настроения. Лоб его был озабоченно нахмурен.
— Ты в порядке?
— Да.
— Я стучал целую вечность.
— Я спала.
Окинув взглядом серую футболку и черные спортивные штаны Эмили, Рамон посмотрел в ее бледное лицо без макияжа.
— Ты заболела?
— Да… то есть нет… — Эмили покачала головой. — Зачем ты приехал?
— Я был в клубе, и Марша сказала мне, что ты, должно быть, заболела — не отвечаешь на звонки.
Эмили растерянно взглянула на часы, и сердце ее подпрыгнуло. Не может быть, что уже почти три! Ведь утром, когда она решила принять обезболивающее и прилечь на полчаса, было всего десять. Она проспала почти пять часов, хотя это и неудивительно, ведь ночью ей не удалось сомкнуть глаз.
Поднеся руку ко лбу, она виновато произнесла:
— О нет. Бедная Марша. — Повернувшись, она направилась к телефону. — Мне нужно ей позвонить.
Не ожидая приглашения, Рамон вошел и закрыл дверь.
— Это может подождать, — произнес он, поворачивая к себе Эмили.
Девушка напряглась, ощутив его прикосновение. Все эти шесть недель она вспоминала его руки и ласки, но реальность оказалась несравнима даже с самыми приятными воспоминаниями. Сердце забилось быстрее, и стало жарко.
Пытливо глядя в лицо Эмили, Рамон сказал: