— Я назначил нам встречу с гинекологом на вторник.
Голова Эмили покоилась на плече Рамона. Сонно открыв глаза, она не сразу поняла смысл сказанного. Тело, охваченное ленивой истомой удовольствия, отказывалось двигаться. На губах ее расцвела улыбка: она полагала, что о таких бурных приступах страсти пишут лишь в книжках. Однако же когда-то она серьезно считала, что не принадлежит к числу людей, любящих секс.
Вспомнив про тесто, оставленное на кухне, Эмили снова улыбнулась. Кому нужен шоколад, когда есть секс? Внезапно, осознав произнесенные Рамоном слова, она попыталась вскочить на кровати, однако его рука ее удержала.
— Что ты сказал? Отпусти меня.
— Нет.
— Почему? — сердито выкрикнула она.
— Потому что ты сейчас начнешь обижаться на меня.
— Я уже обиделась.
— Тем более я должен тебя успокоить.
Эмили яростно принялась вырываться, но Рамон был намного сильнее, и мощные его руки были точно стальные прутья клетки.
— Ну и ладно! — воскликнула она, бранясь про себя. — Позволь хотя бы посмотреть на тебя.
Рамон слегка ослабил руку, и девушка сумела повернуться, чтобы взглянуть ему в глаза. При этом грудь ее коснулась его груди, и где-то в животе начал нарастать жар. Они все еще не успели одеться и сидели на кровати, лишь прикрыв ноги простыней.
— Ты слишком долго выбираешь врача, — сказал Рамон. — Поэтому я принял это решение за нас обоих.
— Нас?
— Да, Эмили, нас. — Подперев голову рукой, он посмотрел на девушку. — Это ведь и мой ребенок.
Эмили почувствовала холодок в его голосе.
— Но это мое тело, — возразила она. — И мне выбирать, кто должен оказывать мне помощь.
— А когда ты собиралась решить?
— Вскоре.
— Ну, вот и хорошо, теперь больше ничего не нужно решать, я тебе помог.
— Нет, ты не помог, а вмешался и взял все в свои руки, словно… — Эмили раздраженно закусила губу.
— Словно я отец ребенка?
Воцарилось молчание — Эмили ничего не могла возразить. Но, черт возьми, разве нельзя ей немного поразмыслить — ведь в голове не укладывается, что она беременна. Да и, в конце концов, ее состояние предполагает неспособность мыслить здраво.
— Я не пойду, — упрямо сказала она.
— Нет, пойдешь.
— Нет.
— Ты ведешь себя, как ребенок.
— И что ты со мной сделаешь? — спросила девушка, украдкой посмотрев на Рамона. — Отшлепаешь?
Рамон молниеносным движением перевернулся, и, прежде чем Эмили успела понять, что происходит, она уже лежала на животе, а его огромная рука удерживала ее на кровати. Ощущая себя абсолютно беспомощной с обнаженными ягодицами, она повернула голову.
— Не смей!
Ответом ей стала его улыбка — улыбка дьявола-искусителя. Он не отшлепал ее, а принялся гладить по внутренней стороне бедра. Потом последовали ласки — сначала с помощью пальцев, потом языка, — и вот уже Эмили умоляла его не останавливаться и обещала сделать все, что угодно.