— А прошлая партия, Паш? Не помнишь те пару ящиков с зеленой пломбой? Говорят, потом две бедуинские деревни на воздух взлетели.
— Да ты заткнешься сегодня или нет? Рот не закрывается. Все пошли наружу, сядем перекурить и пожрать. Типа не боимся его просто привал сделали. Этих в машину и закроем.
Я краем глаза следила за ними, и сама начинала нервничать. Их страх перед каким-то Кадиром ничего хорошего не обещал. Нас могло ожидать нечто более худшее и страшное. Тем более меняя. Я для них не представляла никакого интереса. Они могли избавиться от меня в любой момент. И еще я очень боялась Слона. Мне казалось он сделает со мной что-то мерзкое. Что-то такое после чего я никогда не оправлюсь. Я должна спрятаться. Пока они все там снаружи я могу спрятаться и попытаться сбежать…Только куда? Куда я сбегу? Я даже не знаю где я и у меня нет документов. Но я уже представляла себе куда эти мрази нас вывезли. Мы уже давно пересекли территорию нашей страны мои ведения вовсе не ведения. Нас обкололи наркотиками, и мы пересекли границу. Это синайская пустыня. Ее начало. Нас гонят к границе с Египтом.
Я посмотрела на других женщин они послушно вымазывали лица сажей лохматили волосы. Вываливали вещи в песке и золе.
— Ты чего стоишь? — крикнула мне одна хрипло, — Жить расхотела? Делай как они сказали. Они не так страшны, как тот, что сюда едет. Он лютая тварь. Я знаю, что говорю.
Я посмотрела на нее и взяла протянутую мне золу.
— Откуда знаешь?
— Не все здесь не по доброй воле. Некоторые сами на это пошли. Меня везут одному клиенту по личному заказу. Я уже здесь была. Меня депортировали. Спасли, так сказать.
Она быстро растирала свои щеки черным, мазала даже губы сыпала песок себе в волосы. Красивая, даже очень красивая с длинными темными волосами и большими зелеными глазами со стройным сочным телом. Она перетянула грудь платком и порвала на себе кофту в некоторых местах.
— Не стой истуканом. Мажься давай. Кадир безжалостный дьявол. Они женщин насилуют и выбрасывают, как скот, в пески. Мне рассказывали, что творит он и его солдаты — это жутко. Надо молить бога, чтоб он побрезговал нами.
Я принялась тереть лицо и сердце колотилось все сильнее и сильнее.
— Эй, шалавы, все хватит марафетиться пошли на улицу обратно в машину и чтоб тихо там сидели. А то бедуинские голодные мальчики отымеют вас во все дырки. Быстро-быстро нет времени.
Мы вышли на улицу и тут же замерли. Здание уже окружали мужчины верхом на лошадях. Топот копыт слышался словно со всех сторон, как и низкие голоса, перекрикивающиеся на арабском. Из было много очень-очень много. Эти взгляды из-под завязанных вокруг лиц платков внушали ужас. Так смотрят одержимые голодом и жаждой наживы убийцы-фанатики.