Если бы он жил в моем мире женщины сходили бы по нему с ума, они бы резали из-за него вены, ползали на коленях у его ног. Но я была уверена, что и их женщины сходят по нему с ума точно так же. Потому что он слишком красив.
Я сделала еще один глубокий вдох, когда он снял куфию и пригладил рукой короткие черные волосы.
А дальше, я чуть не закричала — он стянул штаны и нисколько не смущаясь залез в корыто. Едва его шаровары упали к его ногам, и он сделал несколько шагов к алюминиевой лохани, я зажмурилась с такой силой, что перед глазами запрыгали мушки. Но ничто не помогало забыть вид его голых ягодиц сильных и округлых, сжимающихся при каждом шаге. Я стояла с закрытыми глазами, а он смеялся. В голос.
— Ты знаешь, что нашим женщинам запрещено так рассматривать своего господина? Тебя бы могли избить за это палками. Тебе понравилось то, что ты увидела, Альшита? Я страшный или красивый в твоих глазах?
У меня пылали щеки их кажется, как ошпарило и в горле резко пересохло. Губы пошорхли, как жатая бумага.
— Отвечай, когда я задаю вопросы — тебе понравилось?
— Нет! — и вздернула подбородок. Не хватало еще показать ему, что мне понравилось смотреть на его тело. Он принялся растирать себя мочалкой, расплескивая воду в разные стороны, а я смотрела куда угодно только не на него.
— Твои «нет» оставь для твоих русских мальчиков в далеком прошлом. Здесь женщины говорят своим мужчинам только «да, мой господин».
Он намылил волосы и смыв с них пену тряхнул головой, брызги долетели даже до меня.
— Подойди ко мне, Альшита.
— Меня зову…
— Плевать! Слышишь? Мне плевать как там тебя звали твои неверные. Здесь я буду тебя называть так, как я захочу. Сюда подойди, я сказал.
Я медленно подошла и даже не поняла, как тащу за собой его чистые вещи.
— Положи их и иди ко мне.
Судорожно сглотнув я отрицательно качнула головой.
— Я притащу тебя силой.
Медленно положила вещи и осторожно подошла.
— Стань на колени.
Едва я успела опомниться как он дернул меня за руку, и я упала перед корытом. Он стиснул пятерней мои волосы на затылке, удерживая возле себя. Повел рукой по моему подбородку, вниз к груди. Пальцы на затылке причиняли боль, а другая рука касалась едва-едва, очерчивая контуры соска, потирая его ногтем, заставляя сжаться в тугой комок. На каждое касание под кожей паутинкой разбегались электрические нити, они тянулись куда-то между ног, где вдруг все стало быстро пульсировать. Это напугало еще сильнее, чем его близость.
— Страшно? — спросил шепотом и именно он прозвучал не просто страшно, а до дикости неожиданно окатил дрожью все тело. — А вот так?