Но прежде чем я соскользнула вниз меня схватили и подняв во воздухе рывком прижали к чьей-то груди…Я узнала…узнала его по запаху, по ощущению материи под щекой. Аднан забрал меня.
— Получай ублюдок шармуты!
— Я вырву тебе язык, тварь! — снова рык ибн Кадира.
И, там, где щека, вдруг влажно. Это был не пот…в нос забился солоноватый запах. Отпрянула, чтоб с ужасом всхлипнуть, увидев расползающееся по джалабее кровавое пятно, и он меня тут же обратно зажал рукой. Вдавил в себя, пригибаясь со мной вниз, к шее коня. Вспорол веревку на моих руках.
— Держись, Альшита. За шею мою держись и руки не разжимай.
— Отдай девку, Аднан! В обмен на воинов твоих. У нас трое пленных и я отрежу им головы, если будешь мешать.
— Они попали в плен и значит уже мертвецы.
Последовал мгновенный ответ. Без капли колебаний и промедления.
— Променяешь своих людей на суку? Им отрежут голову у тебя на глазах.
— Так же, как и твоим людям, Зейд. Их у нас пятеро. Ты можешь их обменять на моих.
— Отдай белобрысую и я оставлю твоих воинов в живых.
— Зачем она тебе.
— Редкая порода. Ее везли для Асада и он ждал свой товар. Это его шлюха. Он за нее заплатил.
— Она моя! — рыкнул Аднан, а точнее взревел и стиснул меня так, что захрустели кости.
— Они тоже твои. Братья. По крови. А она просто шармута.
— Я свое слово сказал.
— Аднаааааан! — закричал кто-то и потом захрипел, хрип перешел в клокотание, раздались грязные ругательства и голоса мужчин стихли.
А у меня все замерло внутри, и я впилась руками в шею ибн Кадира, тяжело дыша и прижимаясь к нему всем телом.
— Еще не поздно заключить перемирие. Их осталось двое. Мы можем вернуться к нашим прежним договоренностям.
— Поздно. Никаких договоренностей. Это моя дорога и мои владения. Мы не на рынке! В моих планах не было обмена товаром. Рифат, выпусти кишки людям Асада! И отдай их мои псам. Сейчас!
Раздались адские вопли, я зажмурилась, дрожа всем телом, чувствуя, как крепко меня держит рука Аднана.
— Еще раз попадешься на моем пути и тронешь мое — умрешь, Зейд! И я пошлю твою голову в подарок твоему брату.
Пришпорил коня, развернул его, и я выдохнула, но пальцы на его сильной шее так и не разжала. А его рука все так же сильно прижимала меня к его торсу. Горячий, как кипяток под легкой материей и мне слышно, как гулко дергается его сердце. Еще день назад я могла бы поклясться, что у него под ребрами ледяной камень.
— Давайте! Ялла! В дорогу. Дозор сзади и спереди. Рифат, потери?
— Ты ополоумел! Какого черта тебя понесло за ним?! Там за барханами могли быть еще его люди в засаде.