— Он взял мое.
— Твое…да, как я забыл? Он взял твою новую игрушку, каких у тебя куча была, есть и будет. И ради этого стоило рискнуть жизнью.
— Я спросил тебя о потерях.
— Четверо. Троих…троих зарезал Зейд.
— Ясно. Они за нами шли еще с перевала. Что им нужно здесь? И почему решились напасть?
— Они требовали отдать им девчонку. Товар Асада. Вот почему они шли за нами.
— Оставь Мухаммеда, Ибрагима и Али пусть следят за ними.
— Ты меня не слышишь? Ты позволил Зейду убить наших и не променял на девчонку. Можно было…
— Я помню, как я поступил. — перебил его Аднан, — У меня с памятью все в порядке.
— Они все тоже это запомнят.
— Пусть запоминают. Кто попал в плен для меня мертвец, потому что не умер в бою, как мужчина, и позволил врагу посадить себя на цепь, как собаку. Лучше быть мертвецом, чем убогой псиной. И я не намерен отдавать свое за чей-то труп…В этот раз она, а в следующий кто? Поэтому никакого обмена.
Было страшно слышать, что он говорил. Жуткие вещи. За гранью моего понимания. Но было в них что-то странно сильное, обладающее разрушительной энергией. Его слова…он их так говорил, с таким запалом, что они казались правильными. Он все еще продолжал прижимать меня к себе, а я держаться за него обеими руками.
— У тебя весь рукав в крови. Ты ранен.
— Зейд продырявил ножом. Царапина. Сделаем привал чуть дальше, в каньоне и я промою. Все. В дорогу.
Я вдруг поняла, что его ранили, когда он держал меня. Если бы его руки свободны он бы свернул тому Зейду шею. Я же видела, как он ломал их голыми руками. В эту секунду Аднан оторвал меня от себя и посмотрел мне в лицо его брови сошлись на переносице, и он тут же начал вертеть мою голову в разные стороны прежде чем я поняла, что мое лицо перепачкано кровью и он ищет рану.
— Где? Он ударил тебя?
— Это…это твоя кровь. Не моя, — тихо сказала, глядя в сверкающие зеленые глаза и он вдруг потер мою щеку большим пальцем и усмехнулся уголком рта с облегчением и весельем, что мне вдруг показалось тиски, разжались в груди и стало легче дышать.
— Испугалась?
Кивнула, от всех волнений голос пропал, и я не могла сказать ни слова. Мне казалось, что у меня сердце сейчас выскочит из груди. А палец ибн Кадира все еще гладил мою щеку.
— Не бойся. Я свое не отдам.
Прозвучало не так жутко, как раньше. Прозвучало …он сказал это с какой-то гордостью и заставил и меня воспринять его слова иначе.
— Почему позвала?
Я продолжала смотреть в ярко-зеленые глаза и не знала, что ответить. У меня сердце пропускало по удару и все превратилось в хаос внутри. Я не понимала какие эмоции во мне вызывает этот человек. Он спас мне жизнь два раза…и он же причинил мне адскую боль и лишил свободы. Рано или поздно он предъявит свои права на меня. И я вдруг с ужасом поняла, что пусть это будет он, чем кто-то другой из них.