Рассказ об одной экспедиции (Станюкович) - страница 56

- Вот так история,- сказал Дима.- Просто чертовщина какая-то! Ведь это же махайрод - саблезубый тигр, который вымер в начале четвертичного периода.

Отсюда, притаившись за камнем, мы видели, как проносились по лагерю шакалы, пожирая наши последние продукты, как они теребили мешок, в котором были хлеб и мясо, как таскали его по лагерю, тянули в разные стороны, пока он не лопнул и его содержимое не высыпалось. Звери быстро поглотили продукты, огрызаясь друг на друга.

- Странно, что он мясо у шакалов не забирает,- сказал Дудик.- Что же это он не ест?

- А он не может,- ответил Дима.- Махайрод привык к крови и внутренностям, к печенке. У него огромные передние клыки, а другие зубы, их три, очень слабы, ими зверь даже мясо не может есть. Это ведь охотник на неповоротливых, но защищенных толстой шкурой толстокожих носорогов, мастодонтов. Он накидывается на них и своими ужасными клыками распарывает брюхо или прыгает на загривок и ударами клыков разрывает сонные артерии. Как бы то ни было, убив толстокожего гиганта, он пьет кровь, пожирает печень, требуху. Наши львы и тигры кидаются на копытных и перегрызают им шею, лев может лапой и хребет переломить. А махайрод слишком тяжел, он не догонит легких и подвижных архаров, кииков, поэтому он на кутасов и нападает; они неповоротливы, их легче поймать и распороть брюхо. Вот видите, от него даже усталые лошади удрали. Поэтому саблезубые тигры исчезли и в Азии, и в Америке в начале четвертичного периода, когда уменьшилось число толстокожих.

Теперь была хорошо видна огромная фигура со страшными, свисающими с каждой стороны пасти, длинными, как ножи, клыками, было видно, как он, принюхиваясь, ходит по лагерю. Вдруг, уж не знаю как, он почуял нас, повернул голову в нашу сторону, потом полез по склону. Мы молча отпрянули от края площадки и поползли в пещеру. Затем совместными усилиями закрыли вход каменной глыбой и прочно укрепили ее снизу и с боков крупными обломками.

Наступила тишина. Кто лежал у входа, кто сидел в глубине; было темно и тихо. Через некоторое время где-то недалеко посыпались камни, потом мы услышали шорох, и вот узкую полоску света, проникавшую сквозь щель, что-то заслонило.

Громкий вздох; гнилостный запах проник в пещеру. Затем кто-то толкнул камень, сильнее; камень зашевелился, еще и еще, и тут глыба, которую мы втроем едва сдвинули, покачнулась и стукнулась о стенку; кто-то пытался протолкнуть ее в глубь пещеры, но она была прочно заклинена обломками. Удары и звуки скребущих когтей становились все сильнее. Временами камень прямо колотился о стенку. Мы лежали рядом и поддерживали его изо всех сил. Потом удары и скрежет прекратились, слышалось только сопение. Прошло несколько минут, и вдруг опять посыпались яростные удары по камню, раздался рев.