«Повезло мне, – думал стажер, – если бы не Хват, загрызла бы меня мерзкая тварь. С таким напарником ничего не страшно».
Они свернули в проход между домами. Данька увидел перед собой будку, а за ней – пологий пандус, поднимавшийся к основанию большого серого купола. «Так вот он, планетарий, – подумал Данька, – интересно, что там, внутри?»
Его привлекали даже не аппараты для полета в космос и не звездное небо – звезды-то можно было наблюдать в просветы туч прямо надо головой. Ему запомнилось, что Хват говорил о всяких интересных вещах в сувенирных магазинчиках – кусках железа, прилетевших из космоса, необычных монетах и приборах. Вот таких бы вещичек набрать – все обзавидуются, и за них можно будет кое-что выручить. Особенно если предложить их богатым ганзейцам. Хват сказал, что этот выход зачтется стажеру как экзамен – после этого он лично попросит начальство, чтоб Даньке сделали сталкерские корочки, по которым везде беспрепятственно пускают. У Даньки дух захватывало, когда он думал об открывающихся возможностях.
– Ну что, нравится? – хмыкнул Хват. – Тогда вперед.
Данька неуверенно оглянулся на него.
– Не бойся, – успокоил Хват, – я прикрою, если что.
И Данька двинулся по пандусу туда, к серому куполу. Хват шел сзади, то и дело оглядываясь, держа автомат наизготовку. Уже возле самого входа Данька споткнулся о какие-то веревки, едва не упал. Хотел сделать шаг, но не смог – словно прилип.
– Хват, – окликнул он.
Тот что-то замешкался – кажется, тоже не мог двинуться с места. В проеме впереди наметилось движение.
– Хва-а-ат! – истошно заорал Данька. Крик его перешел в визг, когда жесткие конечности вцепились ему в плечи, ломая и корежа, и оборвался, когда острые челюсти, прокусив химзу, впились в шею парня.
Хват тем временем пятился назад, бормоча:
– Прими мой подарок, хозяйка, и смилуйся надо мной. Жена у меня совсем плохая. Вот я опять к тебе с подношением. Прошу, помоги, вразуми ее, дай ей здоровье. Ты можешь, я знаю. А уж я про тебя не забуду.
Петрович задумчиво помешивал угли в костре. К нему подсела повариха Наина, протянула к огню ноги, отдыхая от трудов.
– Ну, что новенького расскажешь?
– Да Хват опять сам не свой, переживает, бедняга, – стажер-то у него пропал. Знаешь, я тебе по секрету скажу – у каждого сталкера свое кладбище, только они молчат об этом. Каждому приходилось друзей хоронить, стажеров терять – такая работа. Но ему последнее время совсем не везет. Будто одной беды мало – жена у него совсем плохая стала.
– Да знаю я. Как они с женой ругались, чуть не вся станция слышала – у палаток стены-то тонкие. Не пойму только, то ли она помешалась окончательно, то ли, наоборот, прояснилось у нее в голове. Она так страшно кричала на него: «Где ты похоронил нашего сына? Куда ты его дел, гад, убийца?» А потом он на поверхность ушел.