Так вот. Верил народ местный в легенду. И ждал. Терпеливо. А что еще оставалось делать? Правда, что это за спаситель и какая помощь придет, никто не догадывался и не предполагал. Поживем – увидим. И на этот раз ворота, по обыкновению своему, остались незапертыми, гостеприимно приоткрыв створки и приглашая войти.
* * *
Под его ногами чавкала размытая дождем земля, ноги в забродах увязали в ямах, и ему с трудом удавалось высвободить их для очередного шага. По резиновому плащу струилась вода, стекающая с листьев и веток густо разросшихся лесных деревьев. Он верно выбрал время, сейчас его никто не тронет, можно идти не таясь, зверушки отсиживаются в норах. Видимо, шерстку опасаются попортить да ножки подмочить. Не ровен час, случится оказия, простудятся еще. А вот и деревня. Изменилась. Все меняется в этом мире. Время не ждет, не дремлет. Высоченного частокола в прежние времена не было, и дорога вела к деревне, пусть и грунтовая, но широкая, без ухабов и довольно ровная. И дождей таких раньше не было. Чуть прольется, смочит траву и деревца, радугой на небе отзовется… Иной раз, конечно, и ливень зарядит, но, опять же, ненадолго.
Удачно, кстати, добрался, даже петлять не пришлось, несмотря на то, что ориентиров прежних нет уже. Интуиция – штука надежная, редко подводит. Ну вот что он сюда поперся? На душе неспокойно? Долг надо выполнить? Как сезон дождей – так тянет его, словно зовет кто-то. Вот столько лет противостоял этому зову, а в этом году не стерпел. Стареет, видимо. На ностальгию потянуло. Поддаваться чувствам в новом мире нельзя: малейшая ошибка, неосторожность – и сожрут с потрохами, не подавятся. А сожрать есть кому. Те же каймаки чего стоят. Поодиночке-то они не опасны, да только поодиночке они практически и не бродят. Редко-редко отобьется кто-то от стаи. Чаще – по восемь-десять особей. И действуют умно. Заходят со всех сторон. Кусают и отпрыгивают. В лоб на рожон не лезут. Изматывают жертву.
Но есть и похуже создания. О русалках, например, столько всего сказано. А проверить некому. Кто встречал их в лесу – обратно уже не ворачивались. Находили таких потом, скрюченных, бледных, без единой кровинки, с выпученными глазами, рот в немом крике открыт. Поди разбери, что такого с ними происходит, ран и побоев на теле никаких. Вот молва и постаралась, мол, слышат бедняги песни русалочьи и сходят с дорожки проторенной, пропадают в чаще.
Лично он не очень верил в эти басни. Доверяй глазам своим. Хорошее правило. Учитель, в свое время, дал ему много полезных советов. Может, поэтому и жив еще. Хотя был случай, когда еле избежал он объятий Костлявой. По глупости своей решил он до города тогда дойти. Надеялся: а вдруг есть там кто в живых. И дошел. Два дня пути по растрескавшемуся шоссе с ржавеющими и рассыпающимися железными коробками машин. Даже пришлось делать крюк и обходить стороной, углубившись в лес, место, от которого за версту разило опасностью и чем-то чужим. Интуиция в очередной раз сработала. Глаза же рассмотрели лишь пар, поднимающийся от полотна дороги, подрагивающий в свете пасмурного дня. Может, и не было там ничего страшного, но ноги сами увели тогда с дороги.