И где Федоров нарисует старичка, туда деньги прут. И добро возами.
В тупичке нарисовал портрет, жители тупичка ругались сначала – а им вдруг патронов и тушняка привалило. Словно весть счастливая. И зажили! Пока через пару дней не померли все, в дыму задохнулись. Пьяный тряпки пожег, а с ними и всех соседей.
И такая череда дурных совпадений пошла – словно круги по воде. Тогда и доперли. Все портреты эти. Демон главный. И тогда мы начали портреты стирать, а Федорова искать.
Нашли – помнишь тот тупичок его? Он там лежит. Скелет, заваленный патронами. Скупой рыцарь апрашкинского ордена. Умер от истощения, когда мог полстанции скупить. Так то.
Теперь, говорят, апрашкинцы уже и до Сенной доходят. Совсем распоясались демоны.
– Нет, робяты, вы как хотите, – подвел итог Убер, – а на Апрашку мне ходу нет. И вам не советую. Кстати, Кузьмич…
Угрюмый диггер повернулся. На правой щеке у него был след ожога.
– Чего тебе
Убер продолжил:
– Кузьмич, а ты случайно не к Марсову полю идешь?
– Мм? Не твое дело, лысый черт.
– Да знаю, что туда. Ты только к турнику там не подходи.
Кузьмич опешил. Вокруг засмеялись.
– Чего?!
3. «Мертвый Скинхед»
– К турнику, говорю, не подходи, – предупредил Убер. – Приплющит так, мало не покажется.
Кузьмич повертел головой. Не то чтобы его тянуло сделать пару подтягиваний в «химзе», противогазе и с огромным баулом за плечами, но… сам факт.
– Ээ… почему? – спросил нехотя.
– Аномальная зона, – туманно пояснил скинхед. – Про Мертвого Скинхеда слышал?
– Про кого? Что ты мелешь?!
– Скинхед Виталик. Мертвый. Ходит с ножом в сердце, вот отсюда торчит рукоять, – Убер показал. – Какой-то дешевый кухонный нож… Виталик всегда появляется с белой болонкой – грязной, мертвой, на поводке. Он ее волочит за собой и иногда кличет: «ко мне, ко мне, хищная тварь».
Увидев живого человека, Виталик подбегает и выбрасывает руку с криком «Зиг Хайль».
Если ты молчишь, Виталик бегает вокруг тебя со зверским лицом, кричит что-то и норовит пнуть под зад. Но это, в общем, неопасно, только сильно раздражает. Побегает, побегает – и убежит куда-нибудь. Смотришь, он уже пропал, только след в пыли от мертвой болонки, которую волоком тащили… И все, прощай Виталик.
Если же на «Зиг Хайль» ты ответил тем же, то – ты пропал. Виталик берет тебя «покачаться на турнике». И все, можешь читать отходную, поганый нацист.
Кузьмич опешил.
– Почему сразу нацист-то? – обиделся он.
– А кто еще на «зигу» автоматически ответит «зигой»? – резонно заметил Убер.
– Ээ… хмм. Верно.
– В общем, зиганешь разок – и все. Кранты. Будешь висеть на турнике, пока не сдохнешь… Мы пару раз находили высохшие трупы на турниках. Умерли, а за перекладину продолжали держаться. Настоящие арийцы, ага!