На вокзале шумно, отправляются последние вечерние поезда. Шефа в экспедиции нет. Заглядываем в его комнатушку на верхнем этаже. Он сидит за старым письменным столом, ест яблоко и читает газету «Спорт». Круглая стриженая голова блестит под светом лампочки. Увидев нас, он ухмыляется, даже кожа на голове ползет назад:
— Что-то вы рано… Прошло похмелье, Николай?
Он — единственный у нас, кто иногда называет Кореша по имени. Кореш бормочет:
— Мать заболела, потому и не пришел.
— Это ты мне рассказываешь? — подмигнул Шеф. — Ничего, сейчас разомнешься. А я посижу, почитаю газетку.
— Можно, — великодушно говорит Кореш. — Задницу отсидишь от чтения… Шатун пришел?
— Здесь. Пошел в буфет.
Мы решаем тоже отправиться в буфет, газеты начнут подходить только через час.
— Но по-умному, — говорит Шеф. — Чтобы мне потом вас не искать.
В буфете мы находим Шатуна. Его худое лицо зелено в тон ватнику. Здесь же и Ненов, заместитель Шефа, за тем же столом. Расстегнул пальто, с вечным красным шерстяным шарфом на шее. Он ест — жует котлеты и глотает пиво. Перед Шатуном — рюмка виноградной, для отрезвления, как сообщает он не без гордости. И ему вчера вечером пришлось тяжко. Глаза покраснели и припухли, потеряли свою мышиную прыткость, телогрейка молодечески распахнута, видна хилая грудь. Но вообще-то он жилистый, как стальная проволока. Едва дождавшись, пока мы сядем, он начинает рассказывать свои приключения.
— Ух, и здорово было! Ходили в «Горублянско ханче» с одними чувихами… нечего говорить! Пили, дрались, блевали… Экстра! Потом пошли к одному приятелю, и до утра.
Шатун победоносно ухмыляется. На голове у него, там, где начинаются лохматые цыганские волосы, и вправду торчит здоровая синяя шишка. Руки ободраны, будто дрался с десятком котов. Но насчет «чувих» наверняка врет. Самое вероятное, как замечает Кореш, играл в кости и его обчистили.
— Честное слово, с девчонками были! — клянется Шатун. — Ты, Кореш, как время провел?
Кореш не удостаивает его ответом. Его больше занимает помшефа Ненов, который молчаливо доедает свои котлеты.
— Ненов, что-то ты сегодня разошелся. У тебя, случайно, не наследник родился?
— А что? — подозрительно смотрит тот на него.
— Да вот, смотрю, деньги на ветер бросаешь. Котлеты, пиво… Не угостишь?
Уязвимое место Ненова — скаредничество, и мы с Шатуном не можем удержаться от улыбок. Ненов не принимает шутки:
— Ты будешь зарплату пропивать, а я тебя угощать. Нашел дураков.
Его лицо вытягивается и принимает недоступное выражение. Знает, что все его считают скрягой, и это его не беспокоит, но если скажут — злится. Зря он связался работать с грузчиками, дали бы ему канцелярию какую-нибудь — цены бы ему не было, так он любит порядок и тихих людей. А впрочем, мужик ничего. На работе старается, собирает деньги на «запорожец» и поэтому страшно боится каждый месяц, как бы не уплыла премия. У Шефа — «москвич», у него будет «запорожец», это тоже в порядке вещей. И купит, потому что жена его тоже работает, а детей у них нет. Шеф, который вообще-то не любит сплетничать, однажды обмолвился, что из-за машины они едят кастрюлю фасоли по три дня.