На уроках ей было скучно, поскольку Алиса все еще оставалась дома. Яна и так просидела с ней все воскресенье, лишь к вечеру вернувшись к себе. Подруга не пришла в нормальное состояние, и Яне иногда даже казалось, что ее не так убивает факт смерти матери, как картина, которую они застали, войдя в квартиру. У нее самой до сих пор перед глазами стояли и этот выжженный на полу круг, и тетя Тамара с мешком на голове, через который как сквозь жуткую маску было видно ее застывшее навсегда лицо, и мертвая розу на ее груди. Стоит только закрыть глаза, и этот образ немедленно всплывает в памяти, как ты ни гони его от себя.
Ввязываться в разговоры одноклассников не хотелось, поэтому Яна сидела за партой молча. Уроки шли своим чередом, и даже Елизавета Николаевна ничего не сказала, хотя Яна ждала от нее какого-нибудь вопроса после субботнего вечера. Сама не знала какого, но чего-то ждала. Но она только справилась о самочувствии Алисы и вернулась к теме урока.
Обсудить было что. На прошлом занятии класс писал контрольную работу, которая всем показалась обалденно сложной. Ребята пыхтели, испуганно смотрели друг на друга, даже пытались переговариваться и подглядывать в учебники, но английский – не физика. Формулу не подсмотришь и что с ней делать не поймешь. Оценки были соответствующие: только Яна получила пять баллов, остальные перебивались с тройки на четверку, было даже несколько двоек, которые Элиза ставила очень редко.
– Не понимаю, что с вами случилось, – выговаривала она. – Я готова была валерьянку пить, когда читала ваши работы.
Элиза говорила строго, и все чувствовали ее недовольство. Сегодня она и выглядела необычно, еще идеальнее и холоднее, чем всегда. Как будто застывшая статуя изо льда, а не живой человек. Яна не знала, чем это вызвано, ведь еще в субботу она была совсем иной, когда забирала их с Алисой. Это не говоря уже про тот вечер, когда они ужинали вместе.
– Тема была сложной, – буркнул с задней парты Ваня.
– Если вы не поняли тему, почему не сказали об этом сразу?
Весь оставшийся урок был посвящен повторному разбору темы, и Яна откровенно заскучала, она-то поняла ее хорошо. Втихаря вытащила телефон и под партой написала Шурке в Вайбер. Он ответил, и между ними завязалась переписка, скрасившая ей остаток урока. Лишь когда прозвенел звонок и Яна наконец оторвалась от телефона, она заметила на себе пристальный взгляд Елизаветы Николаевны. Та явно видела, чем она занимается, но почему-то не сказала ни слова, хотя обычно таких вещей никому не прощала. Причину этого Яна выяснила уже через несколько минут.