Резво вскочив на ноги, Максим бросился к выходу, туда, где пожарные, а теперь и дождь, боролись с огнем. Резкий порыв ветра едва не отбросил его назад, с трудом удалось удержаться за стену. За сплошной пеленой дождя он не видел ни пожарных, ни огня, и лишь подобравшись ближе, разглядел, как ураганные порывы ветра загоняют потоки воды в подвал, делают то, что было не под силу людям: гасят огонь.
Не обращая внимания на предостерегающие крики парней, Максим бросился следом. Огня в поле видимости уже не было, о нем напоминали только черные, обугленные стены да сильный жар, с которым пока не могла справиться прохлада осеннего ливня.
Максим бежал по коридору, то и дело падая под порывами ветра и потоками воды, которая уже доходила ему до пояса и продолжала прибывать. Огня не было нигде, вплоть до тяжелой двери, запертой за огромный засов. Ему пришлось приложить определенные усилия, чтобы отодвинуть его. Повезло, что дверь открывалась внутрь.
Вместе с ним в маленькую тесную каморку, остро пахнущую бензином и едким дымом, ворвалась и вода. В свете мощного фонаря Максим успел только заметить съежившуюся на полу фигурку, как ее тут же накрыло мощным потоком. Пришлось нырять следом.
Элиза была в сознании, на ощупь ухватилась за его шею и позволила вытащить себя на поверхность. Максим держал ее одной рукой, второй пытаясь грести к выходу, но постоянно прибывающая вода прижимала обоих к стене, не давая сдвинуться ни на сантиметр.
– Я не знаю, как остановить дождь! – крикнула Элиза в самое ухо, поскольку грохот не позволил бы ему расслышать чуть дальше.
– И не надо, – заверил Максим. – Дождь этому городу не помешает.
Дождь этому городу действительно не помешает. Погасить лесной пожар, смыть грязь с дорог, мертвых птиц с обочин, злобу из сердец. Нужно много дождя.
А уж они к выходу как-нибудь доберутся. Цепляясь за стены, вплавь, хоть ползком на четвереньках. Теперь, когда они вместе, они выберутся из этого подвала.
В небольшой оранжерее одуряюще пахло розами. К утру расцвели сразу несколько кустов, и аромат пышных бутонов разносился по воздуху. Среди прочих запахов Элиза различила тонкий, нежный аромат Баркароле и сразу направилась к ним. Так и оказалось: несколько высоких кустов украсились большими, темно-пурпурными бутонами. Этот сорт Элиза посадила совсем недавно, он еще не должен был зацвести, поэтому она не удержалась и немного «помогла» ему, хотя не позволяла себе подобного с другими кустами. Вот уже почти два года в ней жили, пусть и половинные, силы Воды, Жизни, Земли и Воздуха, но она не разрешала им часто прорываться наружу.