И снова старый рыцарь напал — на сей раз это был колющий удар, нацеленный в грудь священнику. Ториан шагнул в сторону и отразил выпад; еще немного, и сэр Леон потерял бы равновесие и упал на землю лицом вниз. Однако ему удалось удержаться на ногах, и он вовремя успел поднять клинок и отбить ответный удар, нацеленный ему в голову. Брат Ториан на сей раз не попятился, но продолжал наступать, стремительно размахивая мечом. С каждым оборонительным ударом сэр Леон терял силы, и Рэндалл решил, что священнику нужно просто измотать врага, и тогда он победит. Он атаковал непрерывно, яростно, демонстрируя свое физическое превосходство.
Оруженосец беспомощно наблюдал за тем, как поединок превращался в убийство; брат Ториан оттеснил старого рыцаря в дальнюю часть конюшни, и тот оказался прижатым к одной из паршивых лошадей. Сэр Леон тяжело дышал, лицо его побагровело, пот струился со лба. Ему удалось парировать все выпады противника и продемонстрировать остатки боевых навыков, но он так и не смог найти слабое место в обороне священника и атаковать сам.
В дверях конюшни начали мелькать любопытные лица; местные жители, услышав звон стали, пришли посмотреть поединок. Несколько неумытых детишек вскарабкались на крышу соседнего дома и глядели на сражавшихся сверху. У входа в переулок появились четыре городских стражника, которые пришли разобраться, что происходит. У Рэндалла возникла надежда на то, что они вмешаются и прекратят поединок, но надежда эта разлетелась в прах, когда те заметили пурпурные одежды брата Ториана. Стражники лишь отогнали зевак подальше и встали на страже у входа на конюшню. Аристократам и церковнослужителям было позволено не только носить оружие, но и применять его.
Сэр Леон взревел от раздражения и даже не заметил появления стражников, а Ториан продолжал свою методичную атаку. Несколько ударов уже не встретили сопротивления, и на нагрудной пластине старика появились вмятины. Брат Ториан был бодр и полон сил, но при этом явно старался не тратить энергию зря. Он снова прибегнул к прежней тактике, отступив назад на несколько шагов, и опустил меч, предоставив сэру Леону бушевать.
— Иди сюда, ты, пурпурный болван! — кричал тот, осыпая его оскорблениями.
Брат Ториан ничего не ответил, лишь жестом пригласил рыцаря снова выйти на середину конюшни.
Сэр Леон, согнувшись вдвое, пытался перевести дух; изо рта его вырывался хрип, пот капал на грязный пол конюшни. Он снова взглянул на свой меч, на губах его промелькнула усмешка, которую заметил только Рэндалл, и затем рыцарь с ревом устремился на священника.