Дорога наша, как уже было оговорено, лежала в Исперскую кандальню со специфическим контингентом. В тот же день до обители мы не добежали и не доехали, стало совестно беспардонно гонять щитовиков. Поэтому они порой бежали, порой переходили на быстрый шаг, и карета катила вполне неспешно. Узнавания под развесистой маскировкой мы не боялись и двигались спокойно.
По прикидкам мужчин и указателям, до тюрьмы оставалось несколько часов езды в нашем темпе. На ночь мы разместились в очередном трактире с очередным поэтичным названием «Придорожный». Я поймала себя на мысли, что эдакая безыскусность начинает не столько надоедать, сколько вызывать подозрения.
Тут у народа фантазия вообще не работает? Порылась в памяти Ким и с ужасом констатировала: и впрямь не работает. Как ушел Ольрэн, эффектно хлопнув дверью, так и стал угасать творческий пыл людей. Фальмир выцветал, становясь серой посредственностью. Да-а-а, интересно, и чья в том вина? Божественный дар творить был тесно связан с шутником Ольрэном и покинул мир вместе с богом или же Ушедший таким образом отомстил всем оставшимся, обрекая их в конечном итоге на вечную (для бессмертных-то богов) скуку?
Я не стала делиться своими соображениями со спутниками. Кимея слишком мало знала сама. Возможно, творчество отнюдь не в загоне или загон ему создан искусственно служителями богов при попустительстве или с подачи небожителей? Пожалуй, стоит с Шерифом для начала поболтать, а общий разговор о вдохновении пока отложить. Филю под оханье молодой и тоже пребывающей на сносях хозяйки трактира вынесли из кареты, я выбралась сама. Ее деловитый муж вместе с парнишкой-конюхом торопливо занялся лошадьми и вещами. На сей раз нашлось аж четыре свободных, чтобы всем разместиться с комфортом, комнаты.
Ужин в отдельный малый зал, где сидели лишь мы, паломники, принесла сама хозяйка вместе с парой служанок. Квохтала и суетилась так, будто мы были ее потерянными в младенчестве детками.
Я отхлебнула местного чаю и чуть не подавилась. Горячим или мерзким на вкус напиток не был, зато в очередной раз со мной в западло решил сыграть дар. На хозяйке «Придорожного» прямо у меня на глазах проступали черные пятна. Одно как раз на животе, где зрела новая жизнь, и еще два поменьше — на ногах.
Когда гостеприимная хозяюшка весело спросила, не нужно ли лиртам паломникам еще чего, я с тяжким вздохом отставила кружку и сказала:
— Нужно. Знать. Скажи, лирта, ты сейчас куда-то лезть или спускаться собралась?
— В погребе надо колбасы пересчитать, — растерянно отозвалась симпатичная пухлая молодка, распахнув в изумлении блекло-голубые глазки.