Отсюда гонения и жестокие приговоры. Вряд ли кто пострадал безвинно. Адептов Ушедшего не признавал ни один из оставшихся богов, и они не могли продемонстрировать свою непричастность, сотворив в качестве алиби самый обычный из символов-знаков. Поэтому суд был относительно справедливым (мало ли кто ступил на стезю поклонения Ушедшего чисто по дури?) и скорым. Пока преданный сторонник не успел ничего нашутить-вытворить, его скоренько подвергали воспитательным процедурам: от самой мягкой — заключения в монастырь на вечное перевоспитание, до крайней — убийства. Нам, пусть в аурах и просматривался знак Ольрэна, повезло: знаки Первоматери и Всеотца изобразить с ходу при встрече со жрецом мы могли, а значит, в скверне не погрязли. Поэтому Шериф к нам вполне терпимо относился даже поначалу. Если, дескать, эти меченые небо коптят и не отвержены, знать, на то промысел Первоотца есть. Это уж потом (хотелось бы надеяться, он в вопросе разобрался детально) за еретиков нас с Дабл-Кей принимать перестал и, возможно, даже чуть-чуть привязался. Все-таки бок о бок одно дело делаем…
За мысленными рассуждениями я и не заметила, как смолкли спутники, слушая празднующую столицу, храпящих людей и ночь, робко пытающуюся втиснуть звуки природы в человеческое буйное веселье.
Назавтра же нас снова ждала дорога. Дагонтар был основан раньше столицы Валисанты, пусть и никогда не примерял ее на себя. В этом городе, как объяснил Шериф, всегда была крепка церковь Дагонта, именно его выбрал своей резиденцией глава псарей Законника-Очистителя.
День пути для густонаселенной, по меркам Фальмира, Валисанты — вполне достойное расстояние от города до города. Рано утром мы тронулись в путь, сердечно попрощавшись с трактирщиком. Почему сердечно? Так вспомним вчерашний вечер. Собутыльники и кандидаты в оные почему-то часто записываются в товарищи вне зависимости от продолжительности знакомства. Поэтому проспавшийся мужик не только обнял щитовиков, а еще и вручил в дорогу лишнюю корзину со своими фирменными колбасками.
Вечером, еще до густых сумерек, мы приблизились к Дагонтару в относительно плотном потоке путешественников. Обнесенный стеной, с двойными воротами, сторожевыми башнями и стражами-псарями на въезде, город внушал уважение даже издали. Когда я потянула носом воздух и не почуяла жуткой вони, то уважение переросло в восхищение.
Уплатив пошлину и дав себя обнюхать паре лениво дергающих ушами лохматых черных псов, мы въехали в славный Дагонтар. Нет, до мытья улиц с шампунем тут еще не дошли, но в сравнении со слоями навоза и грязи немножко пыли на мостовой являлось истинным эталоном чистоты.