— Не сказал бы, — проронил Керт, уперев взгляд в собственную руку, которой вчера довелось побывать лапой. Опыт получился пусть и спасительный, но уж больно шокирующий. Хорошо еще Альт был именно псом, а не псицей.
— Вы поведали нам не все, — догадался жрец, прищурившись эдак по-инквизиторски. Эффектно выглядел допросчик наш.
— Безумный жрец Ольрэна что-то сделал с нашими телами, воззвав к силе своего бога. Вчера я не своей волей принял обличье пса. Пусть это спасло мне жизнь, гадать, не стану ли я снова собакой в любой момент, не желаю, — сумрачно ответил щитовик.
— Ага, там еще кучер и лошади были среди мертвяков. Не только пес, — вставил Кирт, передергивая плечами.
— Стало быть, вы — не жрецы и, конечно, не боги — заинтересованы в сборе ключей, — с ходу просек фишку «шериф», снова принимаясь оглаживать бородку.
— Надо проверить. Я сейчас. — Керт поднялся с кровати и исчез за дверью.
О причинах его отсутствия задуматься никто не успел. Может, мужик до ветру вышел. Пиша — она такая коварная штука, не только входа, но и выхода требует! Сама проверяла сколько раз! Но нет, вернулся Керт не с выражением тихого облегчения на лице, а с сизоносым музыкантом под мышкой, фактически внеся старика в комнату.
Тот все продолжал лопотать:
— Лирт, я же уже уверял вас в том, что никаких песен о старинных временах нынче не пел, вам привиделось. Хоть Первоотцом, хоть Первоматерью поклянусь, могу даже гончими Дагонта Законника-Очистителя или всеми четырьмя богами-стихийниками!
— Да хоть богами, хоть своими старыми подштанниками клянись, старик, нам просто надо, чтобы ты нам про ключи-метаморфы рассказал.
— Что про них рассказывать? — шмыгнул носом старый пропойца. — Я все не в силах разглядеть отсель. Одни маячат рядом, иные далече, третьи и вовсе в невообразимых далях. Ближайший — в стене Кретаграта, второй — на площади Ральин, в тюремных стенах Ламильяна ждет третий, трон монарха Валисанты хранит четвертый, пятый венчает жезл Дагонтова псаря, шестой на кладбище Либара искать придется, а седьмой — в дозорной башне Пиковых Окраин. Все, не вижу дальше, хватит и того, коль в путь решишься ты пуститься и не бросят одного…
Не договорив, старик повалился ничком на койку, с которой едва успел прыснуть Фиилор. Бродяга-бард захрапел, точно был мертвецки пьян. Впрочем, свою роль пророк-алкоголик сыграл: едва мы собрались в полном составе и начали спрашивать, раскололся, как орех под щипцами. И пусть он опять ничего помнить не будет, мы-то склерозом не страдаем, даже не наслаждаемся. Захотим — не забудем. Жрец вызвал трактирного служку покрепче, приплатил, и храпящее вместилище откровений вытащили из комнаты. За пару монет чаевых даже оттранспортировали в собственную каморку барда, а не свалили в коридоре подальше от дверей.