Оля никогда не думала, красивая она или нет. Она думала: «Хорошо бы залезть на эту крышу». Или ещё: «Если подъёмный кран упадёт, он достанет до школы или нет?» Ещё Оля иногда думала музыкой, а не словами, но чаще всего это звенело в голове одновременно.
Поэтому сейчас Оля никак не могла понять, как она оказалась на стройке. Голова думает себе, а ноги идут совершенно отдельно. То есть это давно уже не стройка: начали строить и бросили два этажа. Охраны нет никакой, трава пробивается между бетонными плитами.
Зато есть подвал, и в этом подвале до сих пор лёд, хотя уже май, кругом трава и одуванчики.
Оля немного покаталась по льду в своих летних босоножках и тут увидела Гордеева. Он сидел в углу на корточках, возился с какой-то жестянкой. Посмотрел насмешливо:
– Ты откуда здесь, водолаз?
Гордеев был двоечник и хулиган. Чего он такого хулиганил, Оля толком не знала, но так в школе считалось: «А, этот Гордеев! Всё с ним понятно».
– Почему водолаз? – спросила Оля спокойно. Хулиган и хулиган, интересно даже.
– У кого четыре глаза, тот похож на водолаза! – выдал Гордеев. Смешно, можно подумать. Детсадовский юмор, будто очков никогда не видел.
– А ты что тут делаешь? – спросила Оля.
И Гордей вдруг совершенно человеческим голосом, никаким не хулиганским, ответил:
– Свинец буду плавить.
– Прямо здесь?
– Ну да. Мы вчера тут костёр жгли уже, видишь?
Да, точно. А ведь холодно тут, костёр бы хорошо.
– А чего не на улице? Тут же неудобно?
– Зато никто не видит, – ответил Гордей. Он щёлкнул зажигалкой, появился язычок пламени. Оля смотрела, как Гордей нежно подкладывает бумажки, щепки, палочки – о, занялось. Оля протянула к огню ладони лодочкой.
– Замёрзла, Водолаз? Грейся.
Лицо у Гордея стало таинственным; угол подвала похож на таинственный замок. Всё дело в освещении, подумала Оля: папа хорошо фотографировал, и она разбиралась в свете.
Запах, правда, совсем не как в лесу у костра. Но ладно, сойдёт.
– Это ты на пианино играла вчера, Водолаз? На концерте?
– Я.
– Я чуть не уснул, – объявил Гордей. – А на гитаре можешь?
– Нет.
– А я учусь. Смотри, мозоли на пальцах. Это тебе не пианино!
Оля уважительно посмотрела на его руки. Правда, мозолей никаких не разглядела, зато увидела некрасивый шрам, ожог и чёрную точку на ногте – может, синяк, а может, и грязь просто.
– На бутылку упал разбитую, – объяснил про шрам Гордей, – зашивали.
– Ясно. А у меня кошка, – ответила Оля и показала исцарапанную руку.
– Ого, зверь, – оценил Гордей, – рыжая?