Спустя некоторое время я стала обладательницей симпатичной льняной юбки ярко-красного цвета, украшенной по подолу вышивкой бисером и тесьмой, под нее полагались нижние, крахмальные, придававшие форму и не мешавшие при этом ходить. Под мой роскошный хвост имелась и прорезь, и аккуратные завязки не давали юбке свалиться с меня. К ней прилагалась блузка с вырезом лодочкой и пышными рукавами, и — корсаж под грудь, не мешавший дышать и придававший моим и без того вполне притягательным формам аппетитный вид. Нижнее белье тоже порадовало: батистовая сорочка на тонких лямках и трусики, похожие больше на короткие шортики, с тесемками по бокам. И чулки, да, куда же без них. В общем и целом, покрутившись перед зеркалом, я осталась вполне довольна: ничего нигде не жало, не мешалось, и если бы не пресловутые ушки и хвост… Ладно, придется привыкать к этому. Хорошо еще, хвост не настолько длинный, чтобы мести землю, а то замучилась бы ухаживать.
— Так, дорогая, держи, — Виттара тем временем чиркнула несколько строк на бумаге настоящим пером, окуная его в чернильницу. — Отдашь пану Жижтову, это королевский повар, — женщина протянула мне записку. — Жилье во дворце тебе дадут, и жалованье тоже будешь получать, а пока вот, на первое время, — и за бумагой последовал кожаный мешочек, в котором приятно звякнуло.
Все это сложила в сумку, повесив на плечо и крепко прижав к себе, чтобы не дай бог, не украли. Виттара окинула меня взглядом, удовлетворенно кивнула и повела к выходу из Храма, давая последние наставления.
— Храм стоит на главной площади, от него отходит центральная улица, иди прямо по ней, и доберешься до дворца. Только никуда не сворачивай, — строго предупредила она.
Я кивнула, с любопытством оглядываясь: мы уже вышли в основное помещение Храма. Светлый, пронизанный лучами света из стрельчатых окон, украшенный множеством горшков с цветами и фресками на стенах, он производил впечатление. Я слегка поморщилась от ударившего в нос сладкого аромата, кажется, мне еще и слишком чувствительное обоняние досталось. Ладно, тоже полезная особенность, если подумать. Справа в алькове стояла мраморная статуя женщины, показавшейся смутно знакомой, особенно вот эта лукавая улыбка. Надо понимать, та самая Любомира, по милости которой я и очнулась в этом мире.
Людей в Храме оказалось не так много, в мою сторону с любопытством косились, однако не пялились в открытую, видно, и правда, аррини не такая уж редкость. Мы подошли к широким, распахнутым воротам, и Виттара остановилась.
— Ну, милая, удачи, — она кротко вздохнула, начертила в воздухе какой-то знак — наверное, местное благословение. — Если что, я всегда рада тебя видеть, — тепло улыбнулась моя первая знакомая в этом мире. — Тебе туда, Анни.