— За любовь, Василина, — густым баритоном сказал Митя и поднял свой бокал над столом. Официант вежливо захлопал. Васька молча коснулась его бокала своим. Тина смеясь, отхлебывала.
Ника тоже выпила полбокала, ставя на стол, увидела — Ласочки нет. И подружки исчезли вместе с ней. Рядом с фужерами, пепельницей и развернутыми недоеденными шоколадками суетился официант, а за ним переминался давешний терпеливый поклонник, держа на плече безутешную брюнетку. Когда стол опустел, бережно свалил свою даму на скамью, и та, положив голову на его плечо, заснула, свесив руку с окурком. Вокруг все прыгало, шаталось и вскрикивало. Мигал свет. У Ники весело болела голова и, кажется, она уже усаживалась, что-то там станцевав. Отпихивая полный бокал, который совал новый Тинин поклонник, прокричала ей:
— Нам пора. Давай, а? Вместо Тины ей ответила Васька, явившись из дымного света в обнимку с молчаливым Митей:
— Ага! Вот щас еще вот и… И унеслась, скрываясь за его необъятными плечами. Ника оглядела стол, удивилась тому, что сидит одна. Захлопала по скатерти, пытаясь поймать сигаретную пачку. Но та унеслась, как Василина, подхваченная чьей-то рукой. Рядом с Никой сидел Токай, улыбался свежим лицом, и от кожаной куртки пахло свежим снежком и зимним морем.
— А… — сказала Ника. Токай встал, дернув молнию, скинул куртку на скамью и поклонился, одновременно уже поднимая Нику за руку и притягивая к себе.
— Вещи, — растерянно сказала та, топчась неловкими ногами, — нельзя, я сижу, вещи.
— Можно, — ответил, щекоча усами висок. Бережно кружил ее, защищая от пляшущей толпы спиной, поворачивал, чтоб никто не задел.
— Ты до сих пор не сказала, как зовут. Он ждал и Ника неохотно ответила:
— Вероника.
— Это знак.
— Что?
— Я встречаю тебя второй раз, и второй раз это сюрприз для меня.
Судьба.
— Ну да. А то вы…
— Ты.
Она кивнула:
— Ладно. А то ты не знал, что я там, в бухте, живу.
— Не знал. Знал, что живет какая-то. Но что такая… да еще Вероника…
— Да ладно.
— Не веришь? — он тихо засмеялся около ее уха. У Ники от напряжения заныла шея — не прикоснуться к его прохладному лицу с теплыми губами.
— Нет.
— Зря. Ты особенная.
— Ну да. Конечно.
— Я думал, выйдет твой муж, а вышла ты. И сейчас, я просто зашел, кое с кем повидаться. И вдруг ты. Это судьба. Он прижал ее к себе и все же коснулся губами уха, потом щеки.
— Я не хочу, — ответила она, напрягая руки, чтоб не давать ему приблизиться вплотную.
— Судьба не спрашивает, — он сделал пару шагов, отступил, держа только ее руку, и усадил за стол, сам садясь напротив. Поднял бутылку, вопросительно глядя. Ника покачала головой, и он бутылку поставил.