Скинул тапки, устремился в Ленкину комнату, одобрительно кивнул проигрывателю, и сел в кресло, вытягивая босые ноги. Сунул руку в нагрудный карман куртки.
— Курить можно у тебя?
— С ума сошел, — испугалась Ленка, — бабка вернется, будет конец света.
— Ну, тогда чай? Есть у тебя чай? — покладисто согласился Пашка, ворочаясь, чтоб сесть поудобнее, — или там кофе какой.
Ленка кивнула и ушла на кухню. Налила еще одну чашку, и принесла обе в комнату, с тоской думая о несъеденных бутербродах, а предлагать их постеснялась, вдруг гость не ест дешевый зельц, который они с Рыбкой сильно любили и покупали, наскребя горсть мелочи, при каждом удобном случае.
— Сахар вот, — села напротив на маленькую скамеечку, — ну, конфеты. Бери.
— Ага, — Пашка принял горячую кружку, отхлебнул, закинул в рот развернутую конфету.
— А я после праздников на работу выхожу. Водилой. Машина у меня — умереть не встать, грузовик, наверное, еще до революции сделанный. Ну, поработаю, ладно, а то батя все мозги проел, что сильно долго отдыхаю после армии. Зато теперь на колесах, во! Хочешь, на море покатаемся? А ты чего такая смурная? Говори.
И Ленка ему рассказала. Не все. Только про коробку, и что нужно идти в аптеку все узнавать. А что делать ей дальше, не стала спрашивать и советоваться. Придется говорить про деньги, а не хотела. И не знала, как.
— Угу, — сказал Пашка, допивая чай и ставя кружку. Зацепил еще одну карамельку, сунул в рот и свернул хрустящую бумажку бантиком. Пульнул Ленке в волосы и рассмеялся.
— А я думаю, чем бы заняться, сижу, скучаю. Давай, собирайся. Через полчаса выходи, заберем мой трактор и двинем по аптекам.
Встал, вынимая из кармана пачку «Космоса» и пошел, рассказывая на ходу:
— Курить охота. Так что я по-быстрому, извини. Ну, жду, короче, на углу.
Ленка осталась в прихожей, слегка ошарашенно глядя на закрытую дверь. Потом, вспомнив, теперь в аптеку одной не придется, заторопилась, на бегу хватая с тарелки бутерброд, кусала, и после бежала в комнату — вытащить из шкафа вельветки и свитерок.
Машина и правда была совсем древней. Прыгая на круглом бугристом диване, Ленка хваталась ладонями за лоснящуюся старую кожу, сверху разглядывая мелькающие дома и деревья. Пашка уверенно крутил глянцевую баранку, нажимал педали — он сменил тапки на высокие шнурованные ботинки, которые привез из Германии и страшно ими гордился, по секрету рассказав как-то Ленке, что затягивать шнуровку приходится специальным крючком, и это просто чума, как надоедает, но зато какие лихие с виду!..
В первой аптеке, что в центре города, та самая аптекарша, о которой Ленка думала, пожала крахмальными плечами, толкая обратно по деревянному прилавку картонку с золотыми закорючками: