— Все-таки, он прав. Ты сильно похожа на эту восточную принцессу. Я сразу увидела. Завтра, когда хеб окажется в нашем распоряжении, мы его еще попытаем насчет портрета и биографии.
— И покажем бювар, — вспомнила Крис, пробираясь мимо стула Шанельки в ванную комнату, — спорим, он его не видел, такие завалы на полках. Как ты сама его разглядела-то.
— Чутье. Я уже двадцать лет библиотекарь, — гордо отозвалась Шанелька.
— А он архивариус.
— Он мужчина, — возразила ей подруга, — а там — бархат. Как-то так. Тряпичное им глаза застит, отводит, то есть.
Ночью Шанелька вдруг проснулась, выныривая из крепчайшего сна, открыла глаза на темный потолок, пытаясь понять, что именно ее разбудило. Не успела попроситься к компьютеру, виновато поняла, взбивая подушку. Ну так бывает, работы по горло, сидели до упора, Джахи пришел после трех или четырех своих звонков, потеряв терпение сам от их отказов закончить работу после заката. Куда уж было проситься в запертый кабинет с интернетом и кабелем. А тем более — выйти в город, чтобы купить карточку для пополнения телефона. И как тут ее купить-то, если вокруг сплошные кальяны, нарды и женщины в черных паранджах. Ладно, в хиджабах, поправила себя справедливая Шанелька, вспоминая единственную близко увиденную женщину — ту, что встретила их на пороге архива.
И поворачиваясь на бок, вдруг замерла, удивляясь, что еще одна вещь напрочь вылетела у нее из головы.
Чтоб не мешал под руками, бювар она отнесла обратно, пометив у себя в блокноте — нужно обязательно попросить хеба, чтоб перевел письма. Пусть не сразу, ведь они явно не относятся к Ираиде и ее матери, носившей полурусское имя Еления. Но потом, ближе к концу их работы, пусть прочитает. Это же так интересно.
Репетируя слова, которыми она выскажет Джахи свою просьбу, Шанелька пристроила бювар на полке рядом с местом, откуда вытащила. И аккуратно расчистила кусочек деревянной поверхности, пусть вещица лежит свободно, не придавленная сверху бумагами. Укладывая бювар, провела пальцами по застежке, проверяя, плотно ли та закрыта. Оказалось — нет. Шанелька открыла папку еще раз, посмотреть на фотографию, потому что за столом она разглядывала такое внезапное лицо Крис на старом картоне и не успела толком рассмотреть очертания смутного силуэта — темного на темном фоне, за сидящей в кресле фигурой. Там и смотреть было не на что, поняла, собираясь снова закрыть бювар, даже лица не разглядеть. И с противной щекоткой по спине поняла — пальцем все же умудрилась порвать ветхий бархат задней обложки.
— Черт, — прошептала, поворачивая папку ребром, чтоб оценить нанесенный ущерб.